МИ (Цикл)

Тела Одри, Лорел и Сейдж послужили матрицами для перерождения. Кровь девушек разлилась по бороздкам, которые Виктория расчертила на бесплодной земле, и по ним теперь расползались толстые корни и лозы, наращивая и укрепляя форму заклинания. Но тела ее помощниц послужили не просто удобрением — они стали катализаторами.

Виктория обнаружила останки девушек и взялась их перестраивать, собирая кости, восстанавливая мышцы, используя мягкую растительную ткань, чтобы воссоздать плоть своих помощниц, намереваясь, однако, не просто вернуть им прежний облик. Виктория превратила Одри, Сейдж и Лорел в стражей леса, наделив их силой сражаться с нарушителями, кто неизбежно попытается прервать ее чудесную работу.

Она воссоздала тела трех девушек в виде созданий из живого леса. Затем Виктория склонилась к ним поближе, и вдохнула в их полуоткрытые губы неудержимый трепет силы жизни.

Тела очнулись и пришли в движение. Их глаза открылись и сверкнули зеленью зрачков, будто слепленных из панцирей жучков-древоточцев. Девушки тяжело дышали. Они раскрыли свои новые губы, пошевелили розовыми язычками, обнажая острые белые зубы. Их пышные волосы переплетались, словно мох. Девушки расправили руки, сгибая мускулы, красуясь изумительно красивыми формами, — идеальными воплощениями женственности, магии жизни, энергии страсти и созидания.

Очнувшись и обретя сознание, помощницы с удивлением взглянули на Викторию, восторгаясь тем, кем стала их наставница. Виктория не могла видеть собственное тело, но ощущала его силу, его зловещую красоту и потенциал своих возможностей.

— Виктория, — произнесла та, что была Сейдж; теперь она стала компонентом одного из трех частей, воплощавших неудержимость заклинания.

— Матерь, — поддержали Лорел и Одри.

Да, подумала Виктория, теперь я мать. Матерь всего сущего.

— Нам предстоит огромная работа. Для этого у нас есть и сила, и магия, и воля. Первоначально я намеревалась просто возродить эту долину, вернуть ее плодородие, сделать первозданной, какой она была когда-то. Теперь я осознала ограниченность своих амбиций. Мне был дан дар, и теперь я несу огромную ответственность. И вы, благодаря мне, наделены теми же обязанностями.

Виктория окинула своих помощниц взглядом.

— Благодаря желудю Старейшего Древа, у нас есть искра магии. Настало время воссоздать тот изначальный, первобытный лес — сначала в Шраме, затем распространять его все дальше, чтобы весь мир снова стал совершенным, таким, каким Создатель впервые явил его в своих замыслах.

Темно-зеленые губы Виктории изогнулись в улыбке. Три ее прекрасные помощницы кивнули.

— Цветущий и нетронутый мир, — добавила она. — И без человечества, чтобы осквернять его.

Глава 61

Увидев расползающуюся из сердца Шрама растительность, Саймон, в любопытстве и благоговейном страхе повел из Клифуолла очередную экспедицию, спеша посмотреть, что там произошло. Люди были сдержанными, и настроены оптимистично. Жизнь возвращалась в великую долину.

Саймон приложил немало усилий в поисках Виктории, желая пригласить ее присоединиться к ним, но никто не мог ее найти, и он тяжело вздохнул.

— Мы не можем ждать. Давайте же взглянем на это чудо.

Когда группа спустилась со стены плато и направилась через бесплодный ландшафт, один беглый взгляд на зелень вдалеке, заставил Тистл от волнения тараторить без умолку. Она держалась ближе к Никки.

— Возможно, это и не займет так много времени! Очень может быть, что долина снова зазеленеет, как я и мечтала, и в моей жизни появится возможность увидеть ее такой.

— Колдунья предоставила тебе такую возможность. — Натан откинул свои прямые белые волосы и зашагал рядом с Бэнноном, который держал руку у навершия меча, делая вид, что готов к опасностям.

Никки бегло взглянула на Натана.

— Я помогла убить злого чародея, но не приписывай это внезапное возрождение мне. Это не моих рук дело.

— Возможно, у Старейшего Древа все еще оставалось немного энергии, — предположил Натан, — до которой Пьющий жизнь не успел добраться. Вероятно, это и спровоцировало пробуждение.

Никки оценивала взглядом зеленую дымку леса, которая уже полезла в запустение. Даже с такого расстояния она слышала звуки жизни — это шевелились растения и ветки. — Растет, как на дрожжах… — Она нахмурилась, глядя на разросшуюся зелень впереди. — Я беспокоюсь, когда не понимаю, что творится.

Натан вскинул бровь.

— Ты придираешься к изобилию жизни, колдунья? После столь значительного опустошения это ведь хорошо, не так ли?

Никки прищурилась. — Вот это?

Раньше, чем ожидалось, группа достигла края пышных зарослей, как если зелень значительно ускорила свой рост, чтобы встретить их. Воздух был влажным и густым от запаха трав, листьев, пыльцы и тошнотворно-сладкого аромата раскрывающихся соцветий.

Тистл глазела во все глаза.

— Я никогда не видела ничего подобного.