Мягкая посадка. Год Лемминга. Менуэт святого Витта

Опять же: ну и что? Кроме вывода о том, что несчастные жертвы, по-видимому, были одержимы манией покончить счеты с жизнью как можно скорее. Так это и без того интуитивно понятно.

Групповых актов выявилось не так много, преобладали одиночки. Для 18,7 процента самоубийц попытка лишить себя жизни была не первой, в том числе для 2,9 процента — третьей или более. В 55,1 процента случаев для повторной попытки был применен тот же способ, в 20,4 процента — сходный по типу. Как раз это было понятно: мне приходилось слышать о том, что потенциальные самоубийцы частенько «зацикливаются» на каком-либо одном способе лишить себя жизни. Заодно подумалось о том, что в число выбравших сходный, но не тот же способ естественно включить приятеля Ольги, как его… Андрея, кажется. Не все ли равно, обо что разбиться: о дерево или об асфальтовую дорожку у больничного корпуса?..

Даст мне это что-нибудь? Нет, конечно.

Беглая пробежка по социальным группам показала, что решением проблемы не пахнет и здесь. Везде наблюдался более или менее пропорциональный рост, а отлавливать эффекты второго порядка я не собирался. Бросалось в глаза только одно: большее, чем в других социальных слоях, увеличение частоты самоубийств в тюрьмах и исправительнотрудовых учреждениях. Здесь я на всякий случай поставил мысленную «птичку», хотя без дополнительной информации ни в чем не был уверен. Все-таки любая пенитенциарная система далеко не рай для оказавшихся внутри нее людей, там и нормальный уровень самоубийств отнюдь не низок. Причем в лагерном мире не так-то просто вычленить из общей массы чисто немотивированное самоубийство — где-где, а там мотивов хватает.

Свидетели происшествия наличествовали примерно в каждом десятом случае. Гм… Не понимаю, для чего я вообще ввел этот пункт. Работа со свидетелями к математической статистике никакого отношения не имеет, и пусть ею занимаются те, кому положено этим заниматься.

Я вынужден был констатировать, что вся эта лавина случаев весьма далека от категорий здравого смысла. Примерно так я и ожидал. Впрочем, здравый смысл — весьма относительное понятие.

Я вздохнул и перешел к распределению по регионам. Сенсаций не оказалось: повсюду примерно одно и то же, с незначительными отклонениями, дисперсия мала. Уже одно это уничтожало на корню всякие гипотезы об эпидемии. Но пусть мои ребята покопают и в этом направлении, останавливать не буду… И заведомо ложные гипотезы полезны. Лучше искать то, чего не существует в природе, чем искать вообще неизвестно что.

Правда, в сельской местности процент оказался несколько меньшим, чем в городской, но что это означало — влияние свежего воздуха или скверную работу структур, информирующих Домоседова, — я не понял. Вполне можно предположить, что информация из малообжитых районов приходит с опозданием на несколько дней — вот вам и разница в статистике.

В 35 процентах случаев самоубийство совершалось дома, 59 процентов приходились на тот же населенный пункт или ближайшие окрестности. В остальных случаях люди лишали себя жизни вдали от привычного места жительства, в том числе чуть менее двух процентов выпадало на заграницу.

Какой-либо закономерности тут не просматривалось. Обыкновенное среднестатистическое распределение населения по территории.

Строго говоря, такой вывод уже кое-что дает, рассудил я. Выходит, ненормальным самоубийцам все равно, где уходить из жизни, важен результат, а не обстановка. Вывод интересный, аналитики за него, несомненно, уцепятся, а что он даст мне сейчас?

Ничего.

Дата. С первого взгляда было ясно, что Нетленный не врал. Экспоненциальный рост.

Стоп!.. Мне показалось, что я напал на некую мысль. Не в дате дело. Ага, вот оно что: распределение по регионам оказалось практически равномерным — в процентах к численности проживающего там населения, разумеется. Но ведь так не бывает! Не знаю, с чем связан сей прискорбный факт, какой геофизический или человеческий фактор играет тут роль — такие вопросы спокон веку в ведении Службы духовного здоровья, — но есть регионы, в которых количество самоубийств из года в год заметно превышает средний фоновый уровень! Я немедленно затребовал суицидальную статистику за позапрошлый год, развернул ее в трехмерную гистограмму по регионам и провел сравнение. Так и есть: теперь региональные «пики» и «впадины» заметно сгладились, а некоторые из не очень явно выраженных исчезли почти совершенно! Итак, запишем: всплеск аномального суицида не связан с региональными особенностями и проявляется равно по всей терри…

Стоп. Такой вывод я уже делал. Пока он никуда меня не привел, кроме как ткнул носом в то, что аномальный суицид — это не суицид фоновый. Так я это и сам знаю.

Странно. Совсем не похоже на эпидемию — нет картины распространения. Даже если предположить неожиданную активацию сразу сотен, если не тысяч, природных очагов и учесть мобильность заразных попрыгунчиков… нет, не получается.