Мягкая ткань. Книга 1. Батист

– Это была чахотка. Форма туберкулеза. Тяжелая форма. Там люди умирали медленно, постепенно, прекрасно зная при этом, что умрут. Опасность нависала над каждым членом семьи. И все надеялись. Все кашляли, вот как вы, и надеялись. И постепенно умирали. Гемофилия не относится к такого рода болезням, когда члены семьи теоретически рискуют заразить друг друга. Это просто тяжелая, но редкая болезнь. В каждой семье есть опасность, что ребенок заболеет тяжелой редкой болезнью. Здесь она была чуть выше. Более того, по линии отца это была исключительно здоровая семья.

– А по линии матери? – спросил Кульнев.

Хоть Весленский и был зол на Нее, что она отказалась выйти, осталась там, внутри бесконечных комнат, что он так и не смог увидеть ее глаза (говорят, в ней это было главное, главная сила, царственная мощь), и при том, что связывал он ее отказ с тем случаем, хотя был уверен, что она помнит, знает и потому не вышла, он, внимательно осмотрев пятерых ее детей: наголо остриженных после кори девушек и румяного счастливого Алешу, вдруг испытал желание помочь им бежать: дворец практически не охранялся, это была смехотворная осада, нелепое заточение; Петроградский совет и Временное правительство мечтали бы сбыть их с рук, пихали их друг другу, как ненужную вещь, вся эта история с Чрезвычайной следственной комиссией оказалась пустой, никчемной затеей, речь уже шла совершенно о другом – о том, как сохранить власть, страну, город, а они всем мешали, от них всем хотелось избавиться; другое дело, что никто из них и не думал бежать, они были к этому неспособны, они этого не умели, как не умеют летать, предположим, антилопы и не умеют плавать, предположим, коты.

– Понимаете, Василий Степанович, – сказал он Кульневу доверительно, – это безумно раздутая тема – о ее психическом нездоровье.

– Но ведь есть же какие-то основания?