Мягкая ткань. Книга 2. Сукно

Шли быстрым шагом минут двадцать. Квартал был оцеплен, начиная со Столешникова, стояла нешуточная толпа, несмотря на три часа ночи. В толпе Ян углядел своего знакомого, репортера, и тот, тревожно оглядываясь на зарево, быстро им все рассказал. Взорвался магазин «Охотник», в котором, очевидно, хранили, причем хранили безобразно, какое-то большое количество пороха. На террористический акт непохоже, сурово сказал газетный работник и представился – Соловейчик, торжественно пожав руку почему-то одной Наде, и она сказала, что страшно удивлена тому, что при советской власти охота по прежнему существует и кто-то еще официально покупает ружья и патроны, ведь это буржуазная забава и только, нет, погодите, живо отозвался Соловейчик, а как же оленеводы, промысловые охотники на севере нашей страны, где-нибудь… э… на Чукотке, здесь же не Чукотка, улыбнулась Надя, чтобы прекратить этот немного абсурдный разговор, Ян принялся выспрашивать, не пострадал ли кто, вроде бы никто, в общем, пока неизвестно, в магазине точно никого не было. Меж тем зарево полыхало на полнеба, разворачивались пожарные экипажи, храпели лошади, пожарные в касках накачивали воду для брандспойтов, но получалось у них плохо, Даня тихо спросил, почему так много милиции, ее и впрямь было какое-то море, люди в шинелях, выстроившись в несколько рядов, грубо теснили толпу, и прибывали все новые милиционеры, выпрыгивая из автомобилей с открытыми бортами, да я не знаю, замялся Соловейчик, тут, понимаете какое дело, Кремль-то рядом, все-таки уж очень был сильный взрыв, пудов пятьдесят, я думаю, рвануло, а это не шутки, ну и как бы сказать, охрана забеспокоилась, поступил приказ: навести порядок, – а как тут наведешь, он кивнул на толпу, люди волнуются, не каждый день в Москве такие вещи происходят, давайте, может, отойдем, я уж все собрал, с милицией переговорил, с прохожими переговорил, можно писать. Надя посмотрела в этот момент на лицо Дани, и оно, озаренное еще не сбитым пламенем, было совершенно спокойным, но глаза ярко и глубоко блестели, как будто не на поверхности, а там, внутри, что-то у него пылало и взрывалось, Надя взяла его за руку, и он немного расслабился, улыбнулся. Соловейчика решили взять с собой.