Мягкие лапки судьбы

Патрик с тяжелым вздохом поднялся, показывая, какую жертву приносит ради меня: он встал с мягкого кресла, а еще отказался от чая непонятно с чем. Да он меня благодарить должен, что избежал опасности отравления: в этом доме все пропитано ядом. И еда, и вода, и сам воздух! А больше всего – сам хозяин дома. Гадкая ядовитая гадина!

– Извини, Себастьен, в другой раз.

– Ничего страшного. Буду рад видеть вас как вместе, так и поодиночке, – с явным намеком сказал Венсан. – В любое время дня или ночи.

Наверное, ночью даже предпочтительнее. Я не повернулась, даже чтобы сказать «до свидания», молча прошла мимо чуть посторонившегося Венсана. Патрик же задержался, многословно прощаясь и намекая, что ему очень-очень жаль, что не удалось насладиться чаем в столь прекрасном доме и в столь прекрасной компании. Слушать я не стала, вышла на крыльцо, где предстояло еще ждать пролетку, за которой уже отправился слуга Венсана.

– Зря вы так, Маргарита, – укоризненно сказал вышедший Патрик. – Если вам что-то нужно от Себастьена, то лучше быть с ним поласковей. С таким отношением своего не добьетесь. Он же к вам со всем уважением…

– Патрик, я не хочу сегодня ничего слышать о Себастьене.

Со всем уважением, надо же! А что он предлагает тем, кого не уважает? Даже страшно представить. Нет, положительно нужно было брать Люка: уж он-то не советовал бы быть поласковей с Венсаном, а действовал в соответствии с моими нынешними желаниями. Заблокировали бы магию этому гаду и выяснили бы все, что нужно. Я представила, как Люк направляет атакующее заклинание на лишенного магии Венсана, и чем-то мне эта сцена не понравилась. Своей нечестностью, наверное.

С другой стороны, разве можно говорить о нечестности по отношению к инору, ведущему себя столь отвратительно? Нет, если Люк решит его пытать, я не буду выступать против, я лично стукну чем-нибудь Венсана. По наглым губам, которые ко мне тянулись. И не дотянулись.

Я постаралась выбросить из головы все ненужное. Мечтать будем потом. Главное, что выяснилось из сегодняшнего разговора: брата можно вытащить, и Венсан знает как. Возможно, он сделал столь неприличное предложение не всерьез, а в качестве мести за мой отказ? Я приободрилась. Да, нужно будет поговорить с ним еще раз. Я оглянулась на дверь столь негостеприимного дома. Она была пренебрежительно закрыта. Нет, сейчас я не в состоянии продолжать этот разговор. Потом, когда успокоюсь и продумаю, как его вести. Венсан был в меня влюблен и точно не остался равнодушным, а значит, я смогу заставить его сделать то, что хочу.

Подали пролетку. Патрик помог мне туда забраться, подхватил вожжи у слуги, направил лошадь к воротам и невозмутимо сказал:

– И все же выходит, что вы опять меня обманули, Маргарита.

– В чем? – опешила я.

– Вы запретили говорить на эту тему.

– На тему обмана?

– Нет, на тему хозяина дома, в котором мы были в гостях.

– Он подлечился. Но шрам на носу все равно есть, – хмуро ответила я.

– Не заметил. Наверное, нужно слишком близко к нему стоять.

В его словах мне почудился неприличный намек. Но нет, откуда Патрику знать, что случилось между мной и Венсаном?

– Нужно знать, куда смотреть.

За воротами нас ожидал сюрприз: мрачный Люк в экипаже иноры Мюрре, почти перегораживающем дорогу.

– Маргарита обратно едет со мной, – тоном, не допускающим малейших возражений, заявил он. – Заодно и объяснит свой некрасивый поступок. А с вами, инор, мы поговорим позже.

Тон был менторский, как у гувернера, присматривающего за неразумными детишками. Поэтому неудивительно, что не только я не посчитала нужным послушаться, но и Патрик резко щелкнул кнутом и на приличной скорости обогнул незадачливого командира, которому даже ничего не сказал.

– А ну стоять! – заорал Люк.

Вряд ли бы он нас догнал: кучер иноры Мюрре не стал бы гонять карету ради прихоти гостя. Но у Люка в запасе были умения, позволяющие не рассчитывать на скорость тетушкиных коней. Лошадь Патрика остановилась как вкопанная, заклинание задело и пролетку, иначе остался бы мой спутник без средства передвижения: инерцию-то никто не отменял. На нас она и подействовала. Я чуть не вылетела из пролетки, еле успела ухватиться за дверцу. Рядом клацнули зубы Патрика, после чего последовала громкая и выразительная брань. А в мои ноги ткнулось что-то мягкое, и раздался еле слышный писк. Я испуганно отдернулась и завизжала. Громко и выразительно.

– Маргарита, инориты обычно визжат во время, а не после, – укоризненно сказал пришедший в себя Патрик. – Вы меня оглушили.

– Там внизу крыса, – почти прошептала я.

На всякий случай я залезла на сиденье с ногами. Его потом и отчистить можно или даже заменить, а запасных ног у меня нет. Вдруг то, что внизу, сегодня не завтракало и сочтет, что мои ноги вполне подойдут для утоления аппетита? Наверняка примерялось, когда нас так грубо остановили. Ко мне примерялось, не к Патрику: врезалось-то в меня.

– Крыса? – недоверчиво переспросил Патрик. – Откуда здесь взялась крыса?