Мягкое сердце

— Как бы то ни было, осенью она хочет поступить в училище. Она может не захотеть оставаться здесь, когда перед ней станут мелькать молодые люди.

А ведь он и впрямь в это верит, подумал Лео, отвлекаясь от разговора. Неужели он не видит, как Тэсс смотрит на него, какой становится в его присутствии? Или старается не видеть?

— Для этого не нужно дожидаться осени, — тихо проговорил он. — Помнишь? На прошлой неделе мы взяли на работу нового младшего торгового агента, Сэнди Гейнса.

Каг помрачнел.

— Этот тощий блондин?

— Тощий-то он тощий, но к Тэсс уже подкатывает. Из Сент-Луиса привез ей плюшевого мишку и все добивается от нее свидания. Она пока отказывает.

Каг и думать не хотел о том, чтобы Тэсс оказалась рядом с другим мужчиной. Тем более с его же новым агентом.

— Что ж, ей мог достаться и похуже, — сказал он, хотя ему стало не по себе.

— Ты и сам мог бы пригласить ее, — как бы невзначай подсказал Лео.

Каг насмешливо посмотрел на него.

— Мне тридцать восемь лет, а она — моя работница.

Лео молча ухмыльнулся.

Каг повернулся к камину и уставился на газовые горелки, сделанные в виде дров.

— А это заметно? — спросил он минуту спустя. Каг имел в виду свои чувства к ней. Лео тепло

улыбнулся.

— Только тем, кто хорошо тебя знает. Ей — нет. Ты же не подпускаешь ее, — добавил он.

Широкие плечи поднялись, потом опустились. Каг взглянул на огромное панно, изображавшее табун лошадей, скачущих по объятой ураганом прерии. Его когда-то написал их двоюродный дед. Они любили эту картину за выраженный в ней неудержимый порыв.

— Она совсем еще зеленая, — произнес он скороговоркой. — Ей первый попавшийся вскружит голову. Но ненадолго. Она еще недостаточно зрелая, неспособна на что-нибудь… серьезное. — Он повернулся и встретил заинтересованный взгляд брата. — Короче, — отчеканил он, — я теряю голову, когда прикасаюсь к ней.

— Поэтому стараешься держаться подальше, чтоб чего не вышло.

Каг помедлил, затем кивнул головой. Потом сунул руки в карманы и стал шагать взад и вперед по комнате.

— Не знаю, что еще делать. Может, если отправим ее осенью, станет полегче. Я даже думал, что мы могли бы устроить ее на другую работу.

— Ну да, конечно, — сухо ответил Лео, — и тут же оставлял ее еще на сезон. Она ждет увольнения целых два сезона.

Его резанул темный взгляд Kaгa.

— У меня не было серьезных отношений с женщиной, с тех пор как меня отправили на Ближний Восток, — процедил он сквозь зубы. — Эта история оставила горький осадок. Мне, знаешь ли, не хотелось бы, чтоб у меня еще раз корчевали сердце из груди. А тут — она, — он энергично кивнул в сторону кухни. — Со своими рыжими кудряшками и голубыми глазами. Да еще эта недоразвитая фигурка… — Он потряс головой, будто хотел избавиться от образа Тэсс. — Черт, мне щемит сердце от одного взгляда на нее! — Он повернулся на месте. — Я должен выставить ее отсюда, пока не натворил чего-нибудь!

Лео изучал собственную руку.

— Ты уверен, что тебе не надо что-нибудь предпринять? — спросил он тихо. — Тэсс ведь тянется к тебе. Она вся дрожала, когда ты опустил ее на ноги.

Каг смотрел на него злыми глазами.

— Ее испугала змея.

— Это ты испугал ее, — скривил губы Лео. — Ты что, забыл, как выглядит возбужденная женщина?

— Не забыл, — угрюмо ответил Каг. — Именно поэтому она должна исчезнуть. Сейчас же.

— Ты только погоди, не делай ничего с бухты-барахты, — посоветовал Лео.

— Ради бога, какая разница! Дело всего лишь во времени. Неужели не ясно? — простонал Каг. — Стихию не удержишь.

— Все настолько плохо?

— Хуже. — Каг с тяжелым вздохом опустил голову. — Так, как никогда еще. Никогда.

Лео, ни разу не испытавший ничего подобного, смотрел на брата с сочувствием, но понятия не имел, чем помочь.

— Она вписывается в нашу обстановку.

— Еще как. Но я не женюсь!

Лео приподнял брови.

— Почему? Ты не хочешь, чтоб были дети?

— У Корригана есть ребенок.

— Твои собственные дети, — не отставал Лео. — Кудрявые, рыжие, голенастые пацаны.

Каг взял с письменного стола пресс-папье и в задумчивости подбросил его на ладони. Лео протянул обе руки вперед.

— Не кидайся. Я исправился и молчу.

Пресс-папье вернулось на стол.

— Я уже говорил, я слишком стар для нее. И это будет всегда. Шестнадцать лет — это чересчур.

— Знаешь Тэда Ригана?

Каг нахмурил брови.

— Да. А что?

— Ты знаешь; насколько он старше Корин?

Каг проглотил слюну.

— У них другие отношения.

— А Калхуна Бэлленджера и Абби?

Каг злобно смотрел на него.

— А Эвана и Анну Тремейн?

Взгляд из злобного стал угрожающим. Лео пожал плечами.

— Сам себя хоронишь. Ты бы послушал, как стонет Тэд, вспоминая те годы, когда он не подпускал к себе Корин. Теперь у них ребенок, и они вроде намекают, что скоро еще будет. Со всеми своими сединами Тэд самый счастливый человек, какого я знаю. Корин не дает ему состариться.

— Воображаю, что о них говорили люди.

— Говорили. А им плевать.

Ухмылка Лео раздражала, и Каг отвернулся. Какие там кучерявые ребятишки! Он и так влип по горло, никак не отдышится.

— В один прекрасный день явится какой-нибудь молодчик и сгребет ее в охапку.