Мякин

— Замучили процедуры? — ещё раз спросила экстрасенша и продолжила: — Это они могут. Я вот взяла себе самую малость — так только, чтобы получить небольшой релакс. А вы, я думаю, нахватали процедур и сами себя мучаете, издеваетесь над собственным организмом.

— Наверное, — нехотя согласился Мякин и уселся за столом.

Экстрасенша настороженно взглянула на Мякина и сочувственно произнесла:

— Я бы рекомендовала вам, как и нашим новым друзьям, — она кивнула в сторону молодых соседей, — бросить эту погоню за здоровьем и просто всласть отдохнуть, посетить кино, банкетный зал, танцы, наконец.

При этих словах она с прищуром посмотрела на Мякина.

«Ну началось! — подумал он. — Что же у меня такое есть, отчего ко мне все пристают? Может быть, оттого, что я помазанный лампадным маслом? Так это было давно».

Экстрасенша, прямо глядя в глаза Мякину, спросила:

— Вы помните, что у нас сегодня танцы?

Мякин втянул голову в плечи и подумал:

«Наверное, строгое лицо моё снова куда-то исчезло».

Он уткнулся в принесённую официанткой тарелку и, стараясь быть невозмутимым, ответил:

— Угу.

— Это прекрасно, что вы помните о своём долге! — улыбнувшись, сказала экстрасенша. — А то я было подумала, что вы опять хотите мне изменить.

Девушка удивлённо посмотрела на Мякина, усмехнулась и обратилась к юноше:

— Может быть, мы тоже сегодня потанцуем?

Юноша оторвался от поглощения чего-то мясного и покорно ответил:

— Можно и танцы устроить.

— Чудесно! — обрадовалась экстрасенша. — Будем вечером танцевать до упаду вчетвером.

Мякин занервничал — он вспомнил, что пузатый Алексис и интеллигентная дама будут ждать его в банкетном зале.

— Мне до упаду нельзя, — возразил Мякин. — У меня дела.

— Какие это ещё дела? — несколько возмущённо произнесла экстрасенша и иронично добавила: — Наш друг совсем не умеет отдыхать! Молодёжь, — обратилась она к соседям, — давайте возьмём над ним шефство.

Юноша пожал плечами и неохотно, скорее из вежливости, ответил:

— Мы, конечно, можем, но у нас может быть и своя программа, свои планы.

Мякин мысленно поблагодарил юношу за такой ответ и, вспомнив юношескую обиду, серьёзно произнёс:

— У нас у всех могут быть свои дела, так что один танец я ещё смогу, но не больше.

— Ого! — сказала экстрасенша. — Это бунт! Мы, женщины, — она взглянула на девушку, — как всегда, подчиняемся силе, но не разуму.

Девушка смущённо потупила глаза. За столом наступила долгожданная для Мякина тишина. Он не спеша разделался с печёным яблоком, выпил чаю и как-то покорно произнёс:

— Я готов.

Экстрасенша кивнула, поправила прядь волос и ответила:

— Отлично, встречаемся внизу через час.

Мякин посмотрел на часы, встал из-за стола и вышел из столовой. Оставшееся время он усердно тренировался перед зеркалом, и только через полчаса ему наконец-то удалось сделать надменно-равнодушное выражение. Но сколько он сможет продержать это состояние у себя на физиономии, ему знать было не дано. Мякин минут двадцать подбирал под это выражение разные случаи из своей жизни, но всё, что припоминалось, явно не годилось для закрепления достигнутого успеха.

— Эка вы, молодой человек, какой неинтересный! — говорил он сам себе. — Неужели ничего такого в жизни у вас не случалось надменно-равнодушного?

— Не случалось, — отвечал он сам себе, и мысли в голове его сбивались, и лицо вновь приобретало тихий застенчивый вид.

Она ждала его при полном параде. Мякин, конечно, не в лесу провёл свою жизнь — повидал он много разных женщин, да и в кинематографе, в фильмах множество раз наблюдал разные дамские роскошества, но такой экстрасенши он ранее не видел. Глубокое декольте и обнажённые плечи, чёрное длинное бархатное платье и сверкающее ожерелье на шее, можно сказать, несколько ошеломили его. Он в своём скромном деловом костюме почувствовал себя крайне неуютно. Никакие воспоминания о юношеской обиде никак не влияли на выражение его лица, и он как бы изнутри ощутил свою удивлённую, глупую нелепость рядом с этим торжественным сиянием.

Танцы уже начались. Несколько пожилых дам уютно устроились в креслах вдоль стены и с великим любопытством наблюдали за одинокой парой, медленно двигавшейся в ритм музыке посередине зала. Седенький худощавый старичок вёл под музыку элегантную старушку. Они молча, совсем не замечая любопытных глаз, двигались строго в соответствии с ритмом, как бы показывая образец поведения танцоров на публике прошлого века.

Мякин с непонятным выражением лица настороженно приблизился к сверкающей экстрасенше, судорожно предчувствуя, что ему предстоит выдержать в ближайшие минуты на этом вечернем мероприятии. Увидев Мякина, экстрасенша подхватила его за руку, вывела в центр зала, поставила перед собой и, в ожидании его ответных действий, заявила:

— Хорошая музыка — можем потанцевать.