Миам.

Уходя, он обернулся и с удивлением и растерянностью сказал:

 — Вот, не могу тебя понять, Миам. С одной стороны дерзишь, с другой философствуешь, сейчас вёл себя, как каратель, и тут же разрешаешь делать всё. Что же будет в следующий раз? Кто же ты?

 — Я просто частица вселенной, которая любит жить.

В это время мой обруч засверкал и потяжелел.

Присутствующие резко встали и склонились в глубоком поклоне. Даже Гепсар поклонился и из его уст раздалось:

 — Приветствуйте принца и будущего короля богов и Высших.

 — Хаос, Бездна! Я не принимаю наследие, я же говорил! — я злился и пытался стянуть обруч, но тот крепко держался на голове.

 — Само наследие приняло тебя, — раздался в комнате голос. — Не беспокойся, мальчик, полное вступление будет у тебя очень и очень нескоро, может так случиться, что твой ребёнок примет его.

Голос исчез, а с ним и тяжесть на голове, обруч вновь стал, как и прежде.

 — Услышу от вас хоть намёк на мой титул — сделаю себе зоопарк, вам всем ясно? — я очень был зол и хотел спустить на кого-нибудь своё недовольство и агрессию.

Гепсар, недолго думая, исчез, чтобы ему не влетело, да и рассказать надо Парриусу с Мимианной.

 — Мне непонятно, — раздался голос Хотти, а Вирам, побледнев, попытался спрятать от меня свою пару. — А, что такое «зоопаск»?

 — Ты моё чудо, — я улыбнулся и, несмотря на сопротивление со стороны принца, обнял вампира. — Не «зоопаск», а «зоопарк». Это место, куда приходят люди вместе со своими близкими и друзьями, чтобы отдохнуть, а так же посмотреть на диких животных, которых выловили в неволе. У меня почти всё есть, остались лишь «добровольцы», которые станут забавными животными, и, может, благодаря «языкастым», у меня появится коллекция.

И тех, и других явно не было.

 — Прошу прошение, сиэ, ужин подан, — один из моих слуг сообщил, поклонившись.

 — Пошли, что ли, ужинать? А то я голодный, — затем нагнулся к Даромиру, который как сидел около моих ног, так и продолжал сидеть, откинувшись на них. — Хочешь, секрет расскажу? Я всегда добрый, когда поем.

 — Не только, а ещё с близкими людьми и со мной.

 — Ну, об этом все знали.

Живот протяжно взвыл и, вскочив, любимый, подхватив меня на руки, выбежал из комнаты. Я ещё услышал вдогонку слова Дайро:

 — Понёс кормить своё непутёвое чадо.

Во время трапезы я спросил у магов.

 — Господа, а почему вы накладываете защиту на родовые-ритуальные? Вы этим самым причиняете боль и не заживление ран.

 — Если подскажете или поможете, как сделать по-другому, будем благодарны, — Магистр Оттио решился быть буфером между мной и остальными.

 — Отец, если позволишь, я могу дать одно из своих зелий.

 — Не стоит. Если убрать защиту, затем ритуальную паутину, то их тело само регенерировать будет, а заодно позволит сущностям вдохнуть свободно. После этого, дней так через пять, можно накладывать и щиты. Твои зелья будут хороши после этого.

 — Так всё же поможете?

 — Проконсультировать, да, но не рассчитывайте на мою силу.

 — У сиэ бзик будет. Когда он пользуется силой Целителя, то у него через десять чет вырастают волосы.

 — Вирам, прикрой ротик этому милому существу, — наигранно возмущённо ответил я и засмеялся, когда принц закрыл рот Хотти поцелуем.

После я приказал слугам приготовить комнаты для гостей и, откланявшись, вместе с Даромиром покинули гостевой дом. Я очень хотел отдохнуть от всех этих событий, произошедших за день.

Мой любимый понимал меня как никто другой и стал мне на этот вечер слугой.

Заснул я после того, как он, уложив на кровать, поцеловал губы.

Мне приснился прекрасный сон, где нет времени, только я и ОН, и наша любовь. Где мы оба стали полноценно счастливы.

Проснулся я с улыбкой на губах и, повернувшись к любимому, который спал рядом со мной, стал смотреть, как он спит. Как стал нехотя пробуждаться, ещё с закрытыми глазами кривился от того, что мой нахальный кончик волос гладит по плечам, шее, щеке. Как он ловит его и прижимает к груди и довольно улыбается и гладит кончик волос.

Я хихикаю, и он открывает свои синие глаза с золотыми искрами и улыбается в ответ.

 — Доброе утро, любовь моя, — он коснулся моих бровей, как бы рисуя, потом тыльной стороной руки погладил щёку. — Что снилось?

 — Замечательный, прекрасный сон, — я придвинулся к нему и стал тихо напевать: