Миам.

Я ночью видел странный сон, Я был любовью ослеплён. Я видел там поля из роз и сотни звёзд. Я видел там хрустальный сад, Где золотом блестит фасад, Где время ходит только вспять и сутки спят. Там день и ночь моя рука целует твою руку, Любовь не может час одна, а люди друг без друга. Там не уходят никогда и смотрят нежным взглядом. Там вместе двое, ты и я, мы вечно будем рядом! Я видел дождь и лунный свет, Там тень рисует свой портрет. Любовь бежит по облакам, ночь коротка. Весна не спит, цветёт мускат, Любовь берёт ночь на прокат. Там нет пустых и острых слов — всегда Любовь. (Исполнитель Денис Клявер. Стихи Михаил Гуцериев. Музыка Сергей Ревтор)

Он вслушивался в каждую строчку, и его глаза сверкали от нежности и теплоты. Каждая строка для него была признанием, в каждом слове он слышал ЛЮБОВЬ МОЮ.

Я окончил петь и потянулся к губам для поцелуя. Сегодня я хотел показать, как я могу дарить любовь и нежность. Он как всегда понял и принял правила игры.

Легкое порхание моих губ около его губ, затем дорожка поцелуев к уху и чуть покусывание мочки уха.

Стон.

Языком проникаю в раковину уха и лижу, и тут же дую, посылая холодный ветерок.

Стон.

Теперь тянусь к другому уху. Аккуратно покусываю и посасываю мочку уха. Моему мужчине очень нравится, и тот, чуть приобнимая меня за талию, опускает на себя.

 — Хотел вчера так с тобою быть, а ты лежал на другом парне, — обида в голосе.

 — Я лечил его, а хотел тебя, — игриво куснув в кончик носа, я спросил: — Я продолжу?

Он «поправил» меня так, чтобы наши тела плотно лежали и, запустив руки в мои волосы, кивнул, мол, теперь можешь продолжать.

Улыбнувшись в ответ, я на миг остановился, чтобы решить, с чего начать: с ласк или поцелуя.

Всё же решился на поцелуи. Я целовал его, чередуя: то поверхностными, то мягкими, то страстными поцелуями. Потом мой язык проник в глубины его рта и кончиком коснулся, робко, нёба, затем чуть обвёл его язык своим и опять погладил его. Чувствуя его возбуждаемость на мои поцелуи, решился на посасывание языка и губ. Ответные реакции и попытки взять инициативу на себя я пресёк, лишь позволяя ему немного отвечать. Сегодня я хотел вести.

После продолжительных нежно-страстных поцелуев в губы стал спускаться чуть ниже. К основанию шеи, саму шею я выцеловывал как одержимый, потому что меня стали заводить стоны и хриплые мольбы, чтобы я не останавливался. Его руки в это время гладили мою спину то подушечками пальцев, то проводя ногтями, вырисовывая лишь ему значимые узоры. Не сдержавшись, в унисон с ним застонав, прикусил основание шеи, Даромир выгнулся и крепче прижал к своему разгорячённому телу.

Чуть отстранившись, я посмотрел на его лицо и глаза, картина мне очень понравилась и, плотоядно улыбаясь, я спустился вниз, к манящим и чувствительным соскам. Ммм. Какие они. Беззащитные, открытые бугорки на ровной и крепкой груди. Одну я накрыл ладонью и, чуть покатывая, словно маленькую бусинку, а другой коснулся языком и тут же дунул, затем вновь языком и дунул. Соски ещё больше затвердели, и мой Даромир задышал чаще. Затем я стал вбирать и посасывать эти бусинки, то одну, то другую. В то же время мои руки потянулись вниз, и я следом за ними. Поглаживая и легонько покусывая, я добирался до пупка. Языком обвёл вокруг, как бы представляя губы, затем мягкие и влажные поцелуи, и язык проникает вглубь ямочки, в которой находился комочек.

 — Десссс!!! — взмолился мужчина, выгибаясь и запуская свои руки в мои волосы, притягивая к себе.

 — Продолжишь потом, — прорычал приказной голос, а затем властный поцелуй.

Его умелые руки и губы находили легко самые тайные точки, от которых теперь уже я стонал и, выгибаясь, просил не дразнить, а взять меня. В ответ я получал рычание и ласку.

Когда любимый стал проделывать ту же дорожку, что и я, то понял, что для мира я точно исчез.