Мясник

Прошло несколько дней. Несколько дней упорного тяжелого труда, после которого можно и отдохнуть. Александр отложил нож в сторону. Сейчас ему больше всего хотелось чего-нибудь выпить, но, увы, в холодильнике было пусто. Он ещё раз посмотрел на голое женское тело. Ровный разрез на шее, мягкие мышцы и очень умные глаза, в которых он совсем недавно читал фальшь. Теперь оно мертво, оно уже ничего не сможет ему сказать о его странной, странной любви.

А за окном шёл дождь, как и в прошлый раз, он был моросящий. Не обильный, как он любил, а именно моросящий. Совсем не похожий на тот, при котором он познакомился с Афродитой. Задумчиво потрогав свой нос, Александр вытащил козявку и, обтерев её о джинсы, принялся за работу. Ему предстояло закончить всё не более чем за час.

Он взял пилу. Красивое, изящное, но теперь такое же мертвое, как и целый ряд свиных туш. Мышцы поддавались легко, но с костями пришлось немного провозиться, переведя на это немало сил. Попивая чай, Александр с удовлетворением отметил, что импульсивность, с которой он работает, эмоции, которые он научился извлекать из собственной души, увеличивают не только производительность, но ярко подмечают новые нюансы его работы. Так, вместо запланированного часа, он потратил всего лишь тридцать минут. Хотя освежевать пришлось как минимум шестьдесят килограммов свежего мяса.

С брюнетом он решил покончить после. Устало повесив фартук на стенку, он сел напротив неё. Её тело было куда нежнее, чем когда они лежали рядом. Мягче и красивей. Наблюдая за капающей кровью, он почувствовал, как боль снова сковала его, как снова придавила к земле.

Александр вытер пот со лба и снова вспомнил, как встретил её ночью, когда решил зарезать. Когда она, испуганно прижавшись к стенке, пытаясь все исправить. Когда сказала, что это был не её парень, а просто друг. Какая глупая попытка соврать. Нет, его уже не провести этим. Он уже не тот маленький мальчик, над которым можно смеяться.

Девять выстрелов

* * *

Девять выстрелов, девять пуль, девять ран – ровно столько потребовалось, чтобы остановить религиозного фанатика. И, как сказала ведущая новостей, даже эти выстрелы не смогли его сразу убить. Он всё ещё продолжал дышать, лежа на окровавленной мостовой и твердя молитвы. «Крепкий парень» – так назвали его в новостях. Что, впрочем, удивительно – столько пуль словить и не умереть.

Я посмотрел на картинку телевизора. Окровавленные булыжники, репортеры, меняющаяся картинка – всё как обычно, если кто-то умирает в центре города. Шок, сенсация, волшебство и даже чудо. Но, по правде говоря, это обыденность, я почти уверен, что главный редактор новостей, рассмотрев пленку более чем снисходительно, пропустил её в эфир. Психов хватало всегда. С той лишь особенностью, что этого я знал лично. Да-да, стоило мне присмотреться к его лицу, как я тут же вспомнил его имя и фамилию.

Григорий Прошин. Странноватый парень с моего этажа. Ну как странноватый, он просто мало с кем общался, читал своеобразную литературу, гулял и, как правило, всегда был один. Хотя, я бы не сказал, что он был уродом или идиотом, нет. Парень как парень, вполне адекватный, полностью понимает шутки и приколы, просто не любит их, предпочитая уединение и религиозную тематику. Но, опять же, он никогда не был особо буйным и если бы мне три дня назад сказали, что он будет скандировать с пистолетом лозунги о пришествии тьмы, я бы не поверил.

Допивая чашечку кофе, я прибавил звук. Оказалось, он угрожал самоубийством, если к нему не приведут президента или кого-нибудь из правительства. Видимо, посчитал, что пистолет – достаточный повод для знакомства. Хотел донести какую-то новость, которую даже отправить по почте было нельзя, настолько она была срочная. Только вот первый же милиционер, попавшийся на Красной площади, мысль не оценил и, едва увидев револьвер, сразу же спустил в бедного Григория всю обойму. Пару раз, конечно, промахнулся со страху, но остальное точно легло в цель.

Первая – чуть пониже колена, две – в левое бедро, три по животу, селезёнке и груди, но это уже потом, когда милиционер Сережа Петрухин пристрелялся. Опять же, не смертельно, ведь его враг успел немного пожить на окровавленных булыжниках. Но зря я так, наверное, сарказм в подобных случаях – дело пустое. Жаль человека, никому особого вреда он не желал, жил да жил. Хотя, конечно, последнее и немного выходит за рамки обыденности.

Примерно в обед новости о случившемся обросли новыми подробностями. Выяснили, о чём конкретно вещал Григорий, о чем хотел предупредить общественность. Дело, по сути, было простое – тьма должна была прийти в дома, сожрать и поглотить все существующее, ну и, соответственно, спасения нам не ждать.