Мясник

— Никто в тебе не сомневается, ответил другу Генка. — Но у нас ведь так классно распределены все роли. И потом, кого за руль-то сажать? Чуму нельзя.

— Почему нельзя? — возразил ему Андрей. — Она классно ведет машину, я знаю.

— Да ее из-за руля не видно! — возмутился Генка. — Любой мент нас остановит.

— Так мы ему и остановились, — усмехнулся Андрей. — И потом, ты что так и будешь продолжать на этой тачке разъезжать?

— В каком смысле? — не понял его Генка.

— В прямом, — сказал Андрей. — Мы на этой машине три раза дело делали. Как нас во второй раз не повязали — до сих пор не пойму. Я только сегодня об этом подумал. Когда ты нас за телевизором на такси послал, помнишь, что ты сказал: не «светитесь». Короче. Тачка нужна другая. Я тут одну заприметил, на завтра вполне сгодится. Делаем завтра последнюю кассу, уезжаем на той, которую я сегодня сделаю. И все. О кассах пока забудем. Будем думать, как дальше жить. Может, на дно заляжем. В Горек поедем, пока успокоится все. Там видно будет. Но завтра я иду с Генкой. Чума будет ждать нас в машине. Я все сказал.

Генка подумал, что его авторитет лидера стремительно падает. Надо же, подумал он, только недавно я об этом подумал, и вот — пожалуйста. Теперь и Андрюха командовать решил. Семья, е… его мать.

— Нет, — решительно заявил Генка. — Насчет тачки ты прав, но в кассу со мной пойдет Чума.

— Как хочешь, — сказал ему Андрей. — Но в тачке я вас ждать не буду.

— Как это — не будешь?! — взъярился Генка. — Оборзел совсем?!

— Сказал, не буду, значит, не буду, — твердо смотрел на него Андрей. — Ори не ори, Ген, а будет так, как я сказал. Пусть бабы один раз нас подождут. А мы будем вместе дело делать.

— Да мы и так вместе! — чуть не взвыл Генка. — Что это с тобой, Андрюха?!

— Короче! — почти заорал на него Андрей. — Сказал, нет, значит, все! Понятно?

Чума, до поры помалкивавшая, подсознательно надеялась на то, что здравый смысл восторжествует и затея Андрея провалится. Но тот был упрям, как стадо баранов, и Чума, которая, как и Таня, сразу поняла, чем вызван этот бунт, со вздохом произнесла:

— Ладно, Генка, — сказала она. — Пусть идет.

— Ты то чего?! — заорал тот. — Ты не понимаешь, что ли?!

— Это ты не понимаешь, — повысила Чума на него голос. — Короче: если он сказал, что пойдет — то пусть идет! Тем более — это действительно в последний раз. Если мне и после этого хватать не будет, я у тебя возьму немного. Потом отдам.

Генка обрадовался.

— Правда? — воскликнул он. — И ты мне все расскажешь?!

Чума кивнула.

— Расскажу, — ответила она. — Только почему одному тебе? Всем расскажу. Одно дело делаем.

Генка повернулся к Андрею со словами:

— Черт с тобой! Хочешь — пойдешь со мной.

С новой машиной все прошло как нельзя лучше. Чего Генка не ожидал от своего друга, так это умения так обращаться с сигнализацией. Разобравшись с нею в течение пары минут, Андрей спокойно открыл дверцу, скользнул за баранку, открыл дверцу и знаком показал Генке, что тот может садиться. Восхищенный Генка уселся рядом.

— Ну, ты даешь, — только и сказал он.

Андрей осторожно вывел машину, и когда та оказалась на свободе, ударил по газам. Генка восторженно закричал:

— У-ух!!! — как индеец, захвативший добычу. — Андрюха!

— Чего?

— А краденую машину искать не будут?

— Будут, — ответил Андрей. — Но не так, как нашу. Надо просто быть осторожными. И все.

— Ну? — сказал Генка. — А ты собираешься Чуму за руль сажать. Совсем очумел, — засмеялся он собственному каламбуру.

Андрей повернулся к нему и внятно произнес:

— Эту тему мы закрыли, Генка. Ты уже сказал, что я иду с тобой. Отвечай за слова.

— Идешь, идешь, — успокоил его Генка.

Как и всегда, они остановились метров за пятнадцать от Сбербанка.

— Пошли, Андрюха, — сказал Генка. — Ждите нас, девочки, и мы к вам вернемся богатенькими пребогатенькими буратино. А вы будете богатенькими мальвинами.

— Хорош трепаться, — хмуро проговорил Андрей. — Я готов.

— Не груби начальству, Андрюха, — улыбнулся ему Генка. — И не командуй. Все будет о’кей. Чем ты хуже Чумы, а?

Та откликнулась тотчас же.

— Говорите много. Или струсили оба?

— Пошли, — сказал Андрей и взялся за ручку двери.

— Погоди-ка, — остановил его Генка и, повернувшись к Чуме, сказал: — Не зли меня, мочалка. Убью. Понятно?

— Понятно, — сказала Чума.

— Что тебе понятно? — спрашивал Генка.

— Что ты — босс, — отвечала Чума. — Я не права. Беру свои слова обратно.

— А дальше? Что ты делаешь со своими словами дальше? — Генка смотрел на нее требовательно, и Чума отвечала тихим, почти послушным голосом.

— Я беру свои слова обратно и сую их себе в задницу, — терпеливо говорила Чума.

Таня во все глаза смотрела на нее и спрашивала себя: смогла бы она быть такой отчаянно послушной, как эта непостижимая Чума?..

Нет, подумала она, не смогла бы. Самое большее, на что я была бы способна, — это заплакать. А чтобы быть такой покорной, нужно большое мужество. Такого у нее, у Татьяны, нет. И вряд ли когда будет.

— Молодец, девочка, — удовлетворенно потрепал Генка Чуму по щеке. — Вот теперь можно спокойно сказать, что все в порядке.

Он повернулся к Андрею:

— Ну, Андрюха! По коням?