Мясной рулет. ВСТРЕЧИ С ЖИВОТНЫМИ

Мне случалось порой встречать таких необычных, интересных людей, что я всерьез начинал подумывать, не бросить ли животных и не заняться ли антропологией. Но тут я как раз столкнулся с пренеприятными человеческими экземплярами. Один из них был окружным инспектором, который цедил сквозь зубы: "Мы всегда готовы оказать вам посильную помощь…" - и делал все от него зависящее, чтобы мешать нам и подстраивать пакости. Второй - надсмотрщик в Парагвае - только потому, что я ему не понравился, две недели скрывал от меня, что индейцы поймали редкое, изумительное животное, о котором я мечтал, и ждут, чтобы я приехал его забрать. Когда я наконец добрался до них, чудесное существо настолько ослабело, что уже не стояло на ногах и погибло от пневмонии на вторые сутки. Третий - явно ненормальный матрос - в припадке садистского веселья как-то ночью перевернул целый ряд клеток на палубе, в том числе и клетку с парой редчайших белочек, у которых недавно родился детеныш. Малыш погиб.

К счастью, такие выродки попадаются очень редко, и славные люди, встречавшиеся на моем пути, своим численным превосходством, безусловно, оправдали в моих глазах род человеческий. Но как бы то ни было, я, пожалуй, не стану изменять животным.

МАКТУТЛЬ

Все без исключения, впервые услышав о моей профессии, начинают расспрашивать о приключениях, которые мне случилось пережить в местах, которые они упорно называют джунглями.

Возвратившись в Англию из своего первого путешествия в Западную Африку, я восторженно разглагольствовал о сотнях квадратных миль, покрытых тропическим лесом, где я жил и работал в течение восьми месяцев. Я говорил, что провел в тропическом лесу много счастливых дней и со мной за все время не случилось ничего "ужасного", но люди, услышав мои рассказы, решали, что я либо слишком скромен, либо просто враль.

Когда я второй раз ехал в Западную Африку, мне повстречался на пароходе молодой ирландец по имени Мактутль - он ехал служить на банановых плантациях в Камеруне. Мактутль поведал мне по секрету, что ни разу в жизни не выезжал из Англии и что Африка, по его мнению, самая ужасная и опасная страна на свете. Он почему-то страшно боялся, что все змеи континента сползутся на пристань, чтобы встретить его лично. Стремясь его успокоить, я сказал, что за все месяцы, проведенные в лесу, я видел ровным счетом пять змей, да и те удрали так резво, что я не успел их изловить. Он спросил, очень ли это опасное дело - ловить змей, а я искренне ответил, что змей вообще-то ловить легче легкого, если только вы не трусите и знакомы с привычками каждого вида. Услышав это, Мактутль совершенно успокоился и, когда мы сходили на землю, торжественно поклялся, что сыщет для меня какие-нибудь особо редкие экземпляры; я его поблагодарил и тут же позабыл о его словах.

Пять месяцев спустя я уже собирался домой, в Англию, с коллекцией примерно в двести экземпляров животных - от кузнечика до шимпанзе. Пароход отходил ночью, и в тот же вечер, уже в полной темноте, возле моего лагеря, взвизгнув тормозами, остановился крытый пикапик, и из него выскочил мой молодой ирландец в сопровождении нескольких друзей. Захлебываясь от восторга, он сообщил мне, что раздобыл для меня обещанные редкие экземпляры. Насколько я понял, он обнаружил где-то на своей плантации большую яму или ров, который, очевидно, отрыли для дренажа. Ров, по его словам, кишмя кишел "экземплярами", и всех змей он "дарит мне" - при условии, что я их сам переловлю.