Мясорубка Фортуны

На ней был сиреневый костюм: пиджак с рукавами «три четверти» и короткая юбка с белыми оборками. Черные туфли на платформе и шпильках скользили на мокром асфальте.

Сатибо открыл перед сестрой дверцу машины, взял у нее фиолетовый зонт с тростниковой ручкой и убрал его в пакет.

— Сколько ему осталось? — спросил он с презрением нерадивого слуги к надоевшему хозяину.

— Немного, — Юми прыгнула в кресло. — Не больше дня. Тает как спичка. Сэнсэй чуть ни скачет на голове от счастья. Он меня закопал своими небесными планами. Слышать не могу о Тибетском монастыре.

— У нас тоже есть мечты. Почему бы нам не уважать чужие? Мне дважды снилось, что штатовский родственник Сэнсэя, Майкл, запихнул меня в Вашингтонский археологический университет. Там я получил вторую вышку и отправился с экспедицией в леса Амазонии на поиски индейского золотого города.

— Э-э. Куда тебя занесло. Тоже мне, Индиана Джонс, — Юми вынула жевательную резинку изо рта. — А ты не забыл, что в Южной Америке тоже есть вампиры? И не только милые летучие мышки, но и большие злые кусаки, которых мы не любим.

Она засмеялась.

— Это не проблема, — хмуро возразил Сатибо. — А ты сама куда планируешь устроиться?

— В Голливуд, — механически выпалила Юми — Хочу сниматься в кино. Представь афишку: Юми Яматори — Брюс Ли реинкарнировался в женщину.

— У Майкла нет знакомых в Калифорнии.

— А у меня — будут. Думаешь, я не найду режиссера, который захочет снимать меня в кино и снимать с меня одежду?

Сатибо молча отвернулся.

— Ты заказала билеты? — поборов недовольство образом жизни сестры, он заставил себя посмотреть на нее.

— На эту среду, — Юми пощелкала красными ногтями. — Надо валить отсюда как можно быстрее.

— Я не могу уехать раньше, чем на следующей неделе.

— Послушай меня хоть раз, братишка. Если мы в среду отсюда не свалим, мы никогда отсюда не свалим. Перебои волшебного излучения прекратятся. Нас аномальная зона не выпустит.

— Я не уеду из Волочаровска, пока не завершу все дела. Нельзя бросать маму в такое сложное время. Я тебя не понимаю, Юми. Разве для тебя ничего не значит честь нашей семьи?

— Нет, Сатибо. Ничего. Для меня имеет значение благополучие нашей семьи. Абстрактных понятий чести и совести я не признаю. Мама сама захотела остаться. Никто ее не бросал.

— Сначала я должен убить вампира и найти его клад, — Сатибо сжал пальцы на руле. — Штаты подождут.

«Так вот, почему он ко мне прицепился», — попятившись, я наткнулся на колючий куст шиповника. — «Причина не в убийстве его отца и прадеда. Ему нужен клад».

— Мы это успеем, — Юми повысила голос. — Давай, сначала закрепимся в Штатах. Пусть вампир успокоится. Потом мы найдем колдуна, умеющего управлять туманным порталом. С ним мы сможем кенгурами скакать из Калифорнии в Волочаровск и наоборот хоть десять раз на дню. Мы станем неуловимыми мстителями, убьем любого врага без проблем. Вампира пока оставим в живых. Он может забыться и привести нас к сокровищу. Если мы его сейчас грохнем, то никогда не узнаем, где он спрятал клад.

— Мне легче найти клад покойника, — Сатибо завел автомобиль. — Дар поможет.

— А если дар подведет? И потом, мы даже не понимаем, как убить эту тварь. На нем сверхпрочная магическая защита. Ультрафиолет его не берет. Осиновая смола, наверное, тоже.

— Я узнал о надежном средстве. И скоро его получу, — зловеще ухмыльнулся Сатибо.

«Лексус» поехал к будке охраны — слишком быстро, чтобы его можно было незаметно преследовать. Да еще меня отвлек на несколько секунд громкий скрежет задвижки.

С замками возился Даппо. Перейдя на другую сторону дороги, я негромко постучал по гремучему железу, и предводитель самураев бесстрашно выглянул из-за калитки.

— Простите меня за намерение побеспокоить вашего хозяина, Сэнсэй, — молитвенно сложив руки на груди, защебетал я. — Я был бы весьма польщен вашей любезностью, если бы вы допустили меня проститься с ним. Он много меня облагодельствовал. С моей стороны неприлично без прощальной речи отпустить его в последний путь.

— Заходи, Тихон, — по привычке осмотревшись, Даппо впустил меня в сад и проводил к черному ходу через яблоневую аллею.

Бесцветная пленка на стеклах дворца отливала перламутром в свете садовых фонарей, — сын вампира предусмотрительно оберегал себя от южного солнца.

По узкой винтовой лестнице в темном пролете мы поднялись на второй этаж, вышли за железную дверь, замаскированную осенним этюдом, и оказались в спальне Филиппа.

— Тихон пришел проститься с вами, господин, — коротким жестом Даппо остановил меня. — Могу я оставить вас наедине?

Он подошел к широкому хозяйскому ложу, на котором под спудом мягких одеял покоилось тщедушное тело. На прикроватной тумбе стоял чешский бокал с кровью бройлерного цыпленка.

— Иди, — прохрипел Филипп, приподняв костлявую руку.

Мышцы его сморщенного лица не смогли завершить гримасу презрения. Они застыли на полпути, оставив его губы некрасиво растянутыми, а впалые глаза — сощуренными.

Даппо вышел через парадную дверь. Я приблизился к изголовью.