Мятеж

Корнилов шагал по пустым залам Зимнего дворца на третий этаж, где располагался кабинет товарища Керенского. Вот какой он ему товарищ? Керенский происходил из семьи зажиточных разночинцев, предки его были священнослужителями, отец – преподаватель, дослужившийся до действительного статского советника и получившего право на потомственное дворянство. Сам Александр Фёдорович успешный адвокат, сделавший карьеру на революции. А он, Корнилов, выходец из сибирских казаков. Детство своё в станице Каркаралинской, а затем в Зайсанской он помнил плохо. Бедность, степь, кони, пыль – ничего интересного. Генеральские погоны он добыл своим умом и отвагой. Начало было не очень. За первую свою разведывательную экспедицию в Афганистан капитан Корнилов получил выговор. Он с туркменами без разрешения, по собственной инициативе, доехал до построенной англичанами для туземцев крепости Дейдади. Привёз от туда пять фотографий крепости и описание дороги, составил докладную записку о возможных трудностях в случаи войны. Его непосредственный начальник, генерал Ионов немедленно направил рапорт командующему округом рапорт об экспедиции и с требованием немедленно наградить капитана Корнилов орденом Святого Владимира с мечами и бантом. Но командующий посчитал иначе и наградил обоих выговорами. Ионов получил строгий выговор, Корнилов – просто выговор. Но его заметили. Потом Корнилову поручали новые экспедиции в Кашгар, Персию, Белуджистан. Далее война с Японией, дипломатическая служба в Китае, война с Германией, плен, побег. И вот он, Корнилов, генерал от инфантерии, идёт на доклад к какому-то выскочке.

В библиотеке императора Александра III, Керенский принял верховного главнокомандующего.

– Ваши обращения к правительству, генерал, – с раздражением в голосе сказал министр-председатель, – звучат как ультиматумы.

– «Железо железным смягчают ударом», – процитировал поэта Низами генерал Корнилов. – Дело не во мне, а в обстановке в стране. Требуются немедленные жёсткие меры! Если правительство проявит нерешительность и мягкотелость, то я лучше уйду в отставку.

– Может быть, вы и мне предложите уйти в отставку?

– Вам? – удивился Корнилов.

– Да. Допустим, я уйду. Что дальше?

– Вы, Александр Фёдорович, признанный вождь демократических партий. Да, возможно, ваше влияние на народные массы несколько снизилось. Но в отставку вам уходить рано и не приемлемо. По другому и быть не может, – твёрдо сказал Корнилов.

Керенский был польщён, но не успокоен.

«Хочет ли мой отставки Корнилов или нет? – думал министр-председатель. – Наверное, хочет. Кто же не захочет стать полновластным правителем России?»

До заседания правительства было ещё четыре часа, и Корнилов после Керенского направился к Савинкову.

Савинков изучал докладную записку.

– Нет, Лавр Георгиевич, – сказал он Корнилову, – не надо её предоставлять правительству. Военное министерство готовит аналогичные меры и не стоит его подгонять. Поверьте, мы работаем.

Корнилов оставил записку Савинкову и Филоненко начал её переработку.

На заседании правительства Корнилов докладывал только обстановку на фронте. Положение российской армии – ужасное. И Корнилов не скрывал это.

– Я думаю, – говорил он, водя указкой по карте, – наступление немцев может начаться здесь и здесь. Цель – захват Риги.

За окнами раздался звук лопнувшей шины, все инстинктивно пригнулись. Корнилов оставался спокойным.

– Я не думаю, что немцы сразу же начнут развивать наступление на Псков и Петроград. Сил у них не хватить. Если у них получиться овладеть Ригой, то они, скорее всего, закрепятся на захваченных рубежах и будут копить силы. А вот дальше – Псков и Петроград. Мы же в данном районе располагаем…

Корнилов начал озвучивать наименования частей, говорить о количестве войск, вооружения и боеприпасов.

Савинков что-то шепнул Керенскому, тот кивнул и крупно написал в блокноте: «Генерал, воздержитесь от оглашения секретных данных». И показал это Корнилову.

Корнилов был ошеломлён. Доклад был скомкан и Корнилов его быстро закончил.

4

После окончания заседания в коридоре Зимнего дворца Корнилов спросил Савинкова:

– Борис Викторович, что это означает – «воздержаться от оглашения секретных сведений»? В правительстве – что? Есть предатели?

– Чему вы удивляетесь, Лавр Георгиевич?

– Как чему? Как это может быть? Членов правительства, их имущество, капитал, жизнь, в конце концов, защищает государство! В его распоряжении армия, полиция, суды…

– Армия в развале, вы сами только что об этом докладывали. И, уверяю вас, с полицией и судами дела обстоят не намного лучше. Некоторые задумываются о будущем.

– Но предавать Родину!

– Для нас с вами Родина, а для кого-то это территория, где они, будучи в душе европейцами, по воле злого рока появились на свет.

Корнилов удивлённо и растерянно посмотрел на Савинкова и произнёс красивую фразу на звучном языке.

Савинков не знал персидского языка и спросил:

– Что вы сказали?

Корнилов охотно перевёл:

– Не приложу ума, что с миром стало:

Благонадёжных тьма, надёжных – мало.