Мятеж

— Можно затащить его в челнок, а двое пусть возвращаются на другом. — Он выпрямился и окинул взглядом окрестности. — Охота не задалась?

— Прости, босс, мы их не нашли, — ответил Рили.

Михей указал стволом дробовика на восток:

— Я видел их в той стороне как на ладони. Теряешь чутье, старина! — Он кивнул мне. — Рен, за мной! Джулс и Кайл идут на юг. — Он перевел взгляд на Рили. — А вы, ребята, стойте здесь и присматривайте за челноком. И погрузите байк.

Я шагнула к Михею и остановилась, когда Рили сомкнул холодные пальцы на моем запястье. Его радость почти улетучилась, сменившись знакомой бесстрастной маской.

— Может, Рен тоже останется?

Михей закатил глаза:

— У вас будет полно времени, чтобы наверстать, обещаю. Я предложил ей поохотиться.

Рили быстро заглянул мне в глаза, выпустил мою руку, и я нахмурилась, уже решительно ничего не понимая. Неужели он… беспокоился? Ведь, будучи тренером, он никогда не переживал за меня.

— Идем же! — позвал Михей и подмигнул. — Будет потеха.

Последовав за ним, я еще раз оглянулась на Рили, но тот лишь смотрел на меня пустыми глазами. Странно. Когда останемся наедине, придется спросить у него, в чем дело.

Мы зашагали по жухлой траве меж редких деревьев. Михей переместил дробовик за спину и снял с предохранителя пистолет. Непонятный выбор оружия для охоты, но ему виднее.

— Тебе когда-нибудь хотелось отомстить? — негромко осведомился он через несколько минут. — Тому человеку, который убил тебя и твоих родителей?

— Нет. Я уверена, что его уже схватила КРВЧ. Вряд ли он действовал осторожно, когда убивал нас.

— А если не схватила? Ты бы хотела вернуться и убить его?

— Мне все равно, — покачала я головой. — Я ничего не чувствую, когда думаю о своей смерти. И даже о смерти родителей. — Я быстро глянула на него. Наверное, последнего не стоило говорить. Каллум пришел бы в ужас.

Но Михей кивнул, словно понял.

— Ага, родители все равно отказались бы от тебя после Перезагрузки.

Я вспомнила лицо матери Каллума, когда она смотрела на сына. Михей был прав. Мои родители и человеком-то меня еле терпели.

— Я восхищен твоим умением блокировать эмоции, — признался он, осторожно перешагнув через большой камень и протянув мне руку. Я проигнорировала его жест. — Мне это не всегда удается.

Я удивленно вскинула брови, но он не стал уточнять. Мне вспомнились слова Каллума о том, что номера не имеют значения. Была ли я бесчувственной потому, что получила номер сто семьдесят восемь, или такой уродилась?

Последнее было бы хуже.

Мы вошли в густую рощу, Михей задавал курс. Впереди просвечивала река. Наконец Михей с резким вдохом остановился за древесным столом.

— Вы на месте? — шепнул он в микрофон.

— На месте, — ответила Джулс.

Михей сунул коммуникатор в карман.

— Готова? — Он одобрительно взглянул на мой пистолет. — Взрослым стреляем в голову. Всем, кто выглядит достаточно молодо для Перезагрузки, — несколько раз в грудь. Усвоила?

Я окаменела.

Михей отвернулся и вышел из-за дерева, целясь из пистолета. Я машинально вцепилась в рубашку в том месте, где та прикрывала шрамы.

«Всем, кто выглядит достаточно молодо для Перезагрузки, — несколько раз в грудь».

Мы охотились не на животных.

Тишину разорвали крики, и я подскочила, почти нечаянно выстрелив в воздух.

Выйдя из рощи, я увидела Михея, который длинными перебежками приближался к небольшой группе людей и безостановочно стрелял. Те разбегались кто куда; кто-то зашлепал по мутной воде реки, пытаясь спастись.

Джулс и Кайл выступили из-за деревьев напротив нас, снимая тех, по кому промахнулся Михей.

Ответного огня не было. Люди оказались безоружными.

Я оглядела пейзаж. Палатки. Костер. Брошенные продукты. Никаких признаков КРВЧ. Это были обычные люди, местные жители.

— Рен! — Михей радостно повернулся ко мне. Не об этой ли эмоции он говорил? О восторге, который он испытывал, убивая людей?

— Давай же! — крикнул он.

Я чуть мотнула головой и опустила ствол, не собираясь убивать безоружных.

Пусть я чудовище, но не настолько.

Михей раздосадованно закатил глаза и снова повернулся к людям. Тех осталось только двое.

Наверное, я должна была спасти их. Наверное, я должна была принять бой и сразиться с этими сто двадцатыми в одиночку.

Но я этого не сделала. Я стояла как изваяние; Михей же тем временем выстрелил в грудь оставшимся двоим. Мальчик был так мал, что мне пришлось отвернуться. Вторая, девушка, была примерно моих лет.

— Что-то не так? — осведомился Михей, опустив пистолет и выгнув бровь. Это был вызов.

— Они безоружны, — сказала я, подавив острое желание заорать на него.

Он подошел ко мне, ничуть не сердясь и даже сочувствуя. Положил руку мне на плечо, я стряхнула ее.

— На первых порах это кажется диким, я понимаю, — сказал он мягко. — Но их безоружность сейчас не означает, что они не убили бы нас при первой возможности. То, что мы ударили первыми, не делает нас хуже.

Я не была уверена в безгрешности такой логики. Придется обсудить ее с Каллумом, потому что позицию Михея я почти поняла.