Мятеж

Ордер распался, уходя от точки выхода широким веером. Остаточные поля, которые раньше держали ПЛК вместе, сейчас лишь мешали точному маневрированию. Пока не погасло коронарное свечение каскадной ионизации на остриях факельных зон, капитаны разводили первторанги, чтобы эффективно погасить остаточную кинетическую энергию, пока акустики прозванивали пространство в диаметре тысячу тиков, стремительно заполняя тактическую гемисферу местным космическим населением.

Сададзи действительно удачно выбрал запасную точку проецирования. Широкая двойная система старого красного карлика и молодого красного супергиганта[189] третьего поколения, куда немедленно ушли все основные якоря, в точках Лагранжа системы — гигантские высокометаллические молекулярные облака, раскатанные целым семейством рыхлых планетезималей в небанальную двух-плоскостную систему колец, заключённых в серебристое гало свободно вращающихся в этом космическом зоопарке ледяных снежинок.

Зрелище красивое, но главное, позволяющее удачно скрыться от любопытных глаз.

Разбившись на пары — «Тимберли Хаунтед» и «Альвхейм», продолжая оттормаживаться, на тридцати кило-«же» ушли в сторону одной протопланетной структуры, а «Адонай» и «Упанаяна» начали удаляться в сторону другой — четыре крафта привычно подняли пространственные щиты и распахнули ворота накопителей для живительного потока дармовой энергии.

Настало время командам ПЛК заняться тщательным тестированием всех систем, которые не обслуживались с самого объявления боевой тревоги по огневому контакту.

Контр-адмирал машинально прислушивался к переговорам в открытых каналах командных цепочек, интересуясь не столько ущербом, который получил за прошедшие сутки его флагшип, сколько пытаясь уловить общее настроение экипажей.

Настроение было аховое — люди до крайности вымотаны, уже вторая треть личного состава вынужденно погружалась в медицинскую кому, остальные еле ворочались, их голоса даже через механический вокорр больше походили на какое-то глухое эхо потусторонних речитативов, нежели на что-то присущее живому человеку.

Если бы сегодняшнюю вахту на этом можно было закончить. Если бы.

Вокруг «Тимберли Хаунтед» по безумным траекториям скользили мириады небесных тел характеристическими размерами от песчинки до планетезимали, свиваясь в тончайшие диски, плотные балжи, математически отстроенные вереницы и хаотически мечущиеся облака.

Вся эта небесная механика, подсвеченная двумя красными звёздными фонарями, распадалась на всевозможные переливы оттенков и яркостей, ни на секунду не прекращая видоизменяться. Если дип сводил с ума своими фрактальными размерностями и стремительной непредсказуемостью, то это место завораживало размеренным и грациозным движением, с каким, наверное, миллионами лет колышутся в недрах тягучего янтаря серебристые стрекозиные крылья — бесконечно гладкое и бесконечно невозмутимое движение, подчиняющееся паре простых законов.

Невероятно красивое.

Невероятно хрупкое.

Они уже видели, как это происходит.

Энергетическая капсула размером меньше ядра гелия, начинённая мета-стабильными сборками суперсимметричных странных бран-гравитонов и помещённая в ядро здешней старомодной матроны, миллиард лет назад благополучно не сумевшей преодолеть пробел Шварцшильда[190] и потому способной поддерживать движение в этой системе ещё добрых десять миллиардов лет, смогла бы за крошечное мгновение уничтожить всё вокруг во всепожирающих недрах коллапсара, как это уже случилось на окраине Плеяд. И никто, ни слепые силы природы, ни человечество с его могучим коллективным интеллектом миллионов лучших умов не могли ничего этому варварству противопоставить.

Кто это сделал и зачем?

За прошедшие сутки об этом некому было спросить, да и к кому обращать этот вопрос? Опять бежать на поклон к Конклаву Воинов? Финнеан вздрогнул. Они, скорее всего, не знают, а если и знают, то не скажут. Исключительно для твоей же пользы.

С этим настала пора заканчивать.

Как и с затянувшимся молчанием Акэнобо.

— Майор, капитан Коё в состоянии контролировать управление «Тимберли Хаунтед»?

— Апро, контр-адмирал.

— Через двадцать минут собери капитанов на брифинг. Плюс Сададзи. Обращение к экипажам будет по итогам.

— Апро, контр-адмирал.

Финнеан буквально кожей почувствовал, как Акэнобо не терпится оборвать связь.

— А пока я бы хотел пообщаться с тобой отдельно.

На долгие полсекунды Акэнобо застыл, переваривая.

— Мин-две-мин, контр-адмирал, сорр.

И отключился.

Нужно понять, что у парня творится в лысой башке. От него же кроме «апро, контр-адмирал» слова не добьёшься. А сейчас альтернативное мнение Финнеану было необходимо, как воздух.