Мятеж

На деле получалось, что сложность тут была именно в подготовке носителя, потом же, стоило начать фазу гипертимезивной консолидации, гиппокамп, фронтальная и нижневисочная кора молниеносно принимались структурироваться, за те самые 18 часов под лошадиной дозой стимуляторов теряя половину инфантильных нейронных связей и съедая почти весь накопленный запас стволовых клеток в мозгу. Так на свет рождался новый Магистр Памяти, обладающий теми же знаниями, что и предыдущий. Хотя в целом и являющийся совершенно иной личностью.

На этом месте капитан вновь задумался, что же будет, если оба магистра вдруг встретятся, но тут рявкнул алерт.

— Капитан, сорр, акустики засекли сигнал.

— Детали.

— Идёт вне штатной проекционной зоны. Если честно, вообще поверх всего.

— Масса?

— Мелочь, судя по частотной модуляции, не более двадцати килотонн.

Двадцать килотонн — это не спасшлюпка и не разведбот. Так, погодите.

Райдо развернул обратно стратегический скин гемисферы на весь квадрант.

— Флот прикрытия начал движение.

— Апро, вижу.

Три перворанговых ПЛК и один оставленный в резерве кэрриер все как один начали разворачиваться бортами к пришельцу. Зачем? Если эта козявка принесёт на хвосте угрозу, ей хватит одного чиха от любой из этих громад, с любой проекции, да что там, факельная зона генераторов того же носителя с его энерговооружённостью спалит что угодно на расстоянии в два тика одним только тормозным излучением на внешнем конусе гиперболоида сжатия. Даже целых атомных ядер крупнее натрия на выходе не останется.

Между тем маркер уже штурмовал файервол.

— Феху, какой тут макет на уплотнение, это же Третья цепь?

— Апро. Макет вроде динамический с третьей по седьмую, а что?

Голос в канале был сонный. Ну извини.

— Какие шансы у этой штуки?

— Раз мимо прыжковой, потому всяко пассивный, и радиант не от ворот Танно, значит…

— Значит, это куда флот умотал.

И откуда он, стало быть, теперь мотает обратно. Шансы между тем у крафта минимальные. Разве что операторы Цепи сжалятся.

И тут до капитана дошло. Из восемнадцати часов прошло всего-то восемь. И, похоже, ещё десяти у них в запасе просто не было.

— Экипаж, боевая тревога. Старпом Феху, мин-три-мин быть на мостике. Дежурной смене — штатная премедикация, остальным занять места по аварийному расписанию, полная готовность к включению. Энергетики — расширенный состав принять, распределить посты. Карго-персоналу быть готовым к экстренному маневрированию, научспецы — пониженный приоритет.

И тут гравидиапазон замолчал.

Увы, у парней не срослось. Заморозка — не самое плохое, что бывает на выходе из пассивного прыжка. Хуже бывает декогеренция при обратном проецировании. Чужак угодил в плоскость внешнего фронтира ближайшего к «Тсурифе-6» Додекаэдра и на выходе схлопнулся в яркую вспышку каскада. По сути своей, неуправляемые крафты, выходящие на околосветовой из заморозки, сами по себе были взведёнными кинетическими снарядами титанической мощности, но после такого распада от крафта разве что гамма-всплеск на решётках детекторов останется.

Но если двадцать килотонн попёрлись в пассивный прыжок, вне ордера, без прикрытия первторангов, значит, дело там приняло плохой оборот. И значит, будут ещё крафты. То есть они наверняка уже есть, рассеянные в толще субсвета на тысячу-другую тиков вокруг. Специально целить в «Тсурифу-6» никому не надо, просто чем ближе к очагу, тем легче потом собирать угольки. Мать твою канистру. Они там что, рехнулись?

Закон прыжковой декогеренции довольно прост — относительное время запаздывания сигнала есть «о большое» от логарифма расстояния плюс логарифм массы. Если двадцать килотонн обернулись первыми, значит скоро посыплются среднетоннажники. И спасибо, если не кэрриеры и первторанги.

— Энергетики, полная мощность на воротах накопителей, навигаторы, готовиться к манёвру уклонения, аналитики — к обсчёту трансдукции щита, отрабатываем вероятность импакта, повторяю, вероятность импакта.

«Принсепс» здесь как в тире, огромная неповоротливая туша с бесценным грузом на борту. И навстречу валится в субсвет хаотичный метеорный рой из человеческих крафтов на релятивистских скоростях.

Так, радиант мы знаем, надо уходить. Райдо бросил тоскливый взгляд на беспомощно болтающийся в обратной полусфере одинокий всеми брошенный рудовоз. Придётся потерпеть такое соседство.

— «Тэ шесть сотен три», мигрируем к вам. Не фоните пока. У нас на борту важный груз, хватит на сегодня эксцессов.

Мичман Златович в своеобычной манере тут же попросил подробностей, мол, что за груз такой важный, у всех груз важный.

— Двести миллионов человеческих особей.

На рудовозе тут же заткнулись и потушили маневровые факела до минимума. Славно. Приступим.

Пока проводили миграцию в обход станции, на «Тсурифе-6» заметили их манёвр, но вопросов не задавали, да им сейчас было и не до вопросов. С пониженной энерговооружённостью, с минимальным прикрытием, если их накроет шальным импактом — мало не покажется.