Мятеж

Активировать и расстыковать «тянучку» заняло секунд десять, и то потому что Остерманн не догадался снизить мощность на редукторе, и по краям локального колодца заметно трепало. Впрочем, и не с таким справлялись.

— На месте.

— Есть отход, ускорение!

Чечевицу десантного бота единым дуновением смахнуло куда-то за корму.

«Тянучка» хорошо держала ход и не подавала особого вида, что идёт на пределе. Ну и славно.

— Капитан, что там у них творится?

— По-прежнему идут по свободной. Майор, ты уверен, что это корыто стоит того?

— Я ни в чём не уверен, но вся эта бодяга мне нравится всё меньше и меньше. Доктор Ламарк, как там развёртывание?

— Скажу, когда закончим и отработаем все предстартовые. Мы хотя бы знаем, что ищем?

— Мы ищем, доктор, тот самый фокус, которым вы же мне ещё на «Тсурифе-6» все уши прожужжали. А теперь займитесь делом.

Мозголомы были невыносимы.

По мере набора скорости всё более синий оттенок звёздного фона прямо по курсу стал заметен уже даже невооружённым глазом. Ноль-одна цэ, как по учебнику, вот это наш темп, господа смертнички.

— Капрал, приготовиться, начинаю фазу торможения, приготовиться к десантированию. Цель — экваториальная шлюзовая камера.

И, подумав.

— На три часа от ходовых, не перепутай.

У дылды хватило бы ума голыми руками начать расковыривать композитный сплав из армированного моно-алмаза и силовых полей сверхтонкого плетения даже там, где никакого шлюза не было вовсе, и не факт, что идеальная крепость не поддалась бы его упорству.

— Апро, майор, на три часа.

Упёршаяся в пустоту «тянучка» по касательной вела их к бессмысленно болтающейся в черноте космоса астростанции.

Давненько Томлин не видел эти штуки вблизи. Рассчитанные на чудовищные температуры в коронах и давление в недрах звёзд, они представляли собой идеальные шары из чуть рябящего дифракционным муаром сверкающего металла, разве что никакой металл не мог давать такую прочность. Вследствие тех же непривычных для космической техники погодных условий за бортом, все эффекторы и органы чувств астростанции были сосредоточены в недрах системы тончайших прорезей, нанесённых вдоль «экватора» и ближайших «широт» идеальной сферы, чтобы удобнее было прикрывать полем. Сейчас же, как, по всей видимости, и остальное на борту крафта, излучатели внешней силовой брони были обесточены, а значит, там наверняка есть где пробраться юркому десантнику.

— Капрал, готов?

— Апро, майор.

— Пошёл!

Томлин аккуратно замедлился относительно станции до почти синхронного с ней движения, по короткой параболе швырнув капрала Мбому ровнёхонько в нужный сектор, тому даже ранцем не пришлось пользоваться, а сам метнулся к противоположному, «девятичасовому» стыковочному узлу.

— Майор, я на месте, приступаю к вскрытию.

Форточку дома у мамы вскрывать будешь, дурень.

— Аналогично, вижу замок, захожу.

Майор наскоро прикрыл шлюз аварийным пузырём, если окажется, что там внутри всё-таки опрессовано, а сам принялся деловито щупать внешние датчики. Обесточены совсем они быть не могут, а вот внешний файервол их сейчас уже не прикрывает, автономный режим всегда лёгкая добыча для…

И тут станция остановила вращение, заодно активировав гравигенную.

Томлина с размаху приложило головой о какой-то выступ, так что он даже сквозь сферу армированного шлема почувствовал нечто вроде лёгкого нокдауна. Картинка перед глазами разом стала какой-то серой и неинтересной.

— Капрал, цел?

— Негатив, прилично рубануло, продолжаю попытки вскрытия.

— Отставить.

И уже распахивая диафрагму внешнего люка:

— Я внутри, приступаю к осмотру отсеков, связь сейчас должна прерваться. Дождись сперва остальных, потом уже лезь сюда, если я сам не покажусь.

Ответа Томлин не услышал, пришедшие в себя системы снова замкнули на диафрагме лепестки толщиной с ногу десантника. А богато тут.

Томлин наскоро проверил состав атмосферы — вполне годной, только нулевая влажность смущала — и потащил с себя шлем.

Двери перед ним особо не запирали, а что пусто вокруг, так это мы разъясним.