Мятеж

Консулы, магистраты, барристеры, просекьюторы, силиситоры, атторнеи, трибунаты, в общем, всея галактическая журидикатура во всей её красе и славе в приказном порядке получила пинка под зад и была разом возвращена в родные пенаты. Вот бы ещё узнать, зачем.

— Думаешь, из верховных кто помер? Выборы в коллегию грядут?

— Из брокардов? Из этих кто помрёт, пожалуй. К тому же они все под запись спецов с Эру. Три раза помрут, а всё без толку.

— Вот потому и шухер, что дело небывалое!

Даффи покачал головой. Что-то тут не так. За свои без малого шесть десятков стандартных лет он ни разу не видел, чтобы на орбите Тетиса такое творилось. Как говорится, не было, нет и не надо.

— Квол, сообщения от консулата?

— Три сообщения от сира проконсула Франсиско Хавьера д’Аттенты, лично вам.

— Зачитай последнее. И, э-э, своим голосом.

Квол полсекунды помялся.

— Даффи, шустро в док «Си», я держу для тебя резерв на суборбитальнике. У тебя ещё три часа, но поторопись. И вруби связь.

Понятно. Старик не в духе. Ничего, переживёт.

— Команда, подъём! Всем пристегнуться, сейчас будет трясти!

Из каюты раздалось возмущённое мычание. Стадо не желало строиться. Тогда Даффи активировал сирену.

Рявкнуло так здорово, что аж уши заложило. Поковырявшись немного в ухе, пока не прекратился досадный писк, Даффи разок для порядка глянул, что там творится — ага, всё-таки заняли места, дурни — и уже потом рванул активаторы.

Чимпан к тому времени уже пристроился в ложементе пилота, c видимым интересом листая сводки местной инфосферы. Находил он там, судя по всему, много чего любопытного, но делиться новостями не спешил. Значит, толком ничего не известно, ну и ладно, не очень-то и хотелось. Вся эта таинственность Даффи уже начинала изрядно бесить, но что поделаешь. Захотят — сами скажут. Или Чимпан доложит.

Могутные генераторы «Ларри Эхо Хоук» под бодрые матюги квола, блажившего на весь окрестный космос кодами доступа и привилегиями приоритетного прохода, спешили протащить бывший тральщик через самые незагруженные подходы к ЗВ Тетиса, но дальше пришлось поневоле оттормаживаться, и последний час пути представлял собой мучительное колыхание на задах у здоровущего ядрён-батона, везущего какой-то футы-нуты срочный груз на всё ту же злосчастную точку Лагранжа «Си», самую неудобную в смысле текущего расположения относительно материков, но в такой толчее это уже было всё равно, служивые срочно хотели попасть вниз, и готовы были бодаться за каждый свободный гейт с убеждённостью Абдула Гани[170]. Хвала небесам, Даффи по привычке оставлял почётную возможность устраивать перепалки в эфире своему кволу, а уж зануда тот был изрядный. В общем, ещё час спустя створки шлюза распахнулись и команда дружно потопала в биокамеры на санобработку.

На выходе из-под живительных струй и настырных зондов во все места Даффи с видимым удовольствием выудил из раздатчика ещё пахнущий герметиком новенький китель. За время перелёта, бывает, так пропахнешь собственными (да и чужими, чего уж там) выделениями, что начинаешь поневоле дичать. А тут сразу и выправка строже, и команда стала меньше похожа на группу плохо воспитанных гоминид вида хомо наледи[171].

Даффи мельком удостоверился, что оборудование своим ходом отправлено с «Ларри Эхо Хоука» в пакгауз, и на гиперзвуковике под него забронированы шесть необходимых кубометров, но уж что-что, а даже в текущем бардаке на Тетисе царил железный орднунг. Если бы не человеческий фактор, в этом мире вообще всё бы работало как атомные часы, но людишки покуда оставались неотъемлемой частью этого механизма, а потому всё равно контроль быть должон.

В галереях орбитального дока «Си» царило такое же веселье, что и на подступах к ЗВ Тетиса, туда-сюда мотались толпы народу, кого-то из везунчиков уже катили в прозрачных изолирующих колбах на карантин, информатор по общему каналу привычно требовал соблюдать порядок и не задерживать «перемещение лиц», каждые полчаса транспондеры сверяли допуски и авторизации, на полу мелко подёргивался какой-то бедолага, попавший под бездушный станнер[172] патрульного пристава — ну, а чего он, наверняка оказал сопротивление, тут с этим просто.

Прибывших «снизу» легко было узнать по разнообразию одежды, хоть на Тетисе и царила традиционная чёрная с белым гамма журидикатуры, всё равно мельтешение создавалось преизрядное. Даже наёмный флотский персонал, логично в таких местах преобладающий, после побывки поневоле начинал мимикрировать под складки местности — что-нибудь ярче однотонно-серого галстука внизу добыть было почти невозможно. Прибывшие же извне и вовсе были как однояйцевые близнецы, разве что форменные кители резидентов Тетиса переливались знаками различия на лацканах, а гражданские (даже если военные) и вовсе сливались в одну неразличимую массу непритязательного вида. Какой криворукий модельер придумывал, а какая тупоголовая комиссия утверждала этот покрой, в который наряжали первым делом гостей Тетиса — кто бы знал.