Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

Кто эти пирушки устраивает я это говорю вам прямо особенно Золотареву. Стыдно так делать. Я обращаюсь к вам, кто обливает своей кровью так дорого стоящую свободу. Присмотритесь что делают главковерхи, Спросите из за что вы наливаете свои преступные желудки шампанским так дорого платя за таковые. Товарищи фронтовики, ваши жены, отцы и дети голодают. Убитых товарищей семьи уже голодают, а им помощи нет, они обливаются слезами по своим главам семейных очагов. А преступный конокрад Золотарев со своими приспешниками наполняет карманы золотом и носится «Наурскую»… тогда, когда вся страна от Гражданской войны не находит у себя в избушке места. Вся страна стонет, а зазнавшиеся кутилы, став самозванцами во власти до хрипоты орут «Ай — ля — Аля — ляй- ля».

Проснитесь товарищи, фронтовики, и скажите: Прочь преступный Золоташка, не оскверняй нас кучкой своих приспешников, не клеймите негодяи нас позором перед мирным обывателем. Мы найдем на ваше место идейных вождей, которые будут помогать, работать и нас сумеют облить славой, после чего и восторжествует народная власть.

Прочь Золотарев, уйдите и вы его приспешники, дайте свободно работать тем, кто первый подал лозунг «Вся власть Советам».

Уйдите «пугачи», уйдите кровожадные, не пейте нашу кровь.

Товарищи фронтовики, я ото пишу смело и не скрываю себя, надеюсь — Вы поняли меня и удалите этих негодяев.

Солдат штаба 2-го Сев. — Куб. полка Григорий Сачко»[153].

Руководство ЦИК возлагало большие надежды на действие материалов газеты и продолжало «наступление» на Сорокина. Объясняя причины, по которым они рискнули напечатать такое письмо, Тбилели в частности писал:

«[…] товарищ Сорокин, разве можно было после всего этого молчать? Что сказали бы нам авторы писем, как отдельные личности, так и представители фронтовою съезда, поместившие свое воззвание: «Ко всем честным борцам за свободу» в номере 31-м наших «Известий». За кого вы нас приняли бы? Какого мнения были бы о нас, идеологах советской власти, руководящих ее органом?

Поверьте, глубокоуважаемые товарищи, что они оплевали бы нас, приняли бы нас за выразителей воли не советской власти и народа, а за прихвостней «конокрада» Золотарева. Ведь «шила в мешке не утаишь». Отлично знали все, что когда под стенами Екатеринодара кровь истиных честных борцов лилась безбрежной рекой, Золотарев и его приспешники пьянствовали, безобразничая в полном смысле этого слова, и фронт остался без командного состава.