Мятеж главкома Сорокина. Правда и вымыслы

В тот же день от Сорокина поступило еще одно, дополнительное донесение об этом случае:

«Дополнительно к моей полевой записке № 119 доношу, что на поле боя 19 мая оставлены: сумка с инструментами, ящики с запасными частями, телефонная трубка, запасный шнур для аппарата, 4 капсюля, 4 мембраны, прерыватель и 2 версты кабеля»[81].

Казак по происхождению и складу характера И.Л.Сорокин, конечно, хотел, чтобы и звание у него было не общевойсковое — прапорщик, а соответствующее ему казачье. Поэтому он очень обрадовался, когда вскоре после описанных выше событий, ему присвоили это звание, и с 18 мая 1916 г. он начинает подписывать свои рапорты и донесения — «хорунжий Сорокин». В этот же день он получил задачу из штаба 5-й Кавказской дивизии следовать с частью своей команды в распоряжение отряда полковника Петраша.

Команда связи во главе с ним в течение всей ночи двигалась в указанный горный район. Кстати сказать, доклады хорунжего Сорокина для командира полка были очень ценными, так как тот считал своим долгом не только информировать о выполнении задач, поставленных его подразделению, но и сообщал о том, что происходит на той местности, где он в это время находился.

В этот раз — 20 мая в 3 часа утра Сорокин докладывал:

«[…] прибыл в отряд полковника Петраша, последний со своим отрядом отступил на вновь указанные ему позиции протяженностью по фронту верст 25, в пересеченной местности. Явившись к полковнику Петрашу с данной мне задачей, он заявил (так в тексте. — Н./Г.), что начальником отряда состоит полковник Джандиего, почему проехав по фронту […] (дальше текст частично утрачен. — Н.К.) […] от начальника штаба я узнал, что в силу прорыва между отрядом бывшего полковника Петраша и генерала Коробнева в 20 верст. […] Дабы сократить таковой и обеспечить фланг 4-й дивизии полковник Джандиего с 2-мя дружинами и 2-мя орудиями занял высоту 2610, куда за выяснением своего положения следую и я. Телефонная линия, ведущая на высоту 2610 средствами отряда еще не работает. Между высотой 2610 и 2660.

Хорунжий Сорокин»[82].

Этими событиям на Эрзерумском направлении Кавказского фронта снова начались ожесточенные бои. Они шли с переменным успехом, и генерал Юденич принял меры к усилению этого участка фронта новыми формированиями. В районе Саракамыша была наспех сформирована 7-я Кавказская стрелковая дивизия, но надежд она не оправдала. В ее полках, среди солдат особенно, постепенно стали проявляться признаки недовольства затянувшейся войной, тяжелейшими условиями, в которых она протекала, начиналось разложение в среде прибывающего пополнения. В результате в этой дивизии произошли беспорядки, которые вылились в избиения офицеров, грабежи войскового имущества, захват денежных ящиков. Для усмирения бунтовщиков командованию армией пришлось принимать крутые меры, но негативный пример уже имел место, и о нем на фронте и в тылу узнали все.

Между тем угроза наступления турок на Эрзерум оставалась, и командование Кавказской армии приняло соответствующие меры. Вскоре после взятия этой крепости в ней начались работы по восстановлению оборонительных сооружений. Прежние рубежи обороны не соответствовали возможным направлениям боевых действий, так как противника теперь нужно было ожидать с запада. Из Карса через Саракамыш на воловьем транспорте переправлялась артиллерия. Пригодных пушек, оставленных турками было 393, и к ним решили добавить еще 328 орудий. Направленное в свое время турками подкрепление для своей 3-й армии, как уже говорилось, не успело к началу наступления русских войск, и теперь турецкий Генеральный штаб решил из них и остатков разгромленной 3-й армии создать новую группировку.

Для этого на Кавказский фронт на Эрзерумское направление турецкое командование перебросило еще 10 дивизий из 2-й армии. Командующим этой группировкой был назначен маршал Ахмег-Изет, бывший военный министр. Во главе 3-й армии, вместо не справившегося с возложенными на него задачами Махмуда Киамиля, был поставлен Вахиб-паша. Попытка начать наступление в апреле желаемых результатов не дала, так как 2-я армия была перебазирована только к июлю 1916 г.

Тем не менее, этими силами турки начали наступление, и 16 мая Меми-Хатун был оставлен русскими войсками, а турки пошли на Эрзерум. Однако Юденич предусмотрел такое развитие событий. 39-я пехотная дивизия, ее Дербентский и Кубинский полки были наготове, чтобы ударить туркам во фланг. В наступление с этого направления кроме них пошли еще 4-я пластунская Кубанская бригада и 1-я бригада 5-й Кавказской дивизии полковника Колесникова.