«Мятеж (Командарм). Жестокость. Испытательный срок. Последняя кража» (сборник)

Толпы хлынули, как известно, на Кремль черным дождем; опоенный черной влагой Кремль грохотал: грабежом. Из подсоборных подвалов выносили бутылки и яйца ручных гранат, револьверы, похожие на сухие корни, винтовки, пулеметные ленты и т. д.

Наганы - г.г. офицерам.

Появлялся офицер в толпе, и толпа уже не растекалась жидкой лавой, загустевая, а строилась:

в параллельные,

в прямоугольники,

в ромбы и трапеции

строевых частей.

Митинги.

Лозунги.

Белые кители и золотые погоны.

- Вся власть Учредительному Собранию!

- Долой Советскую власть!

- Гады-большевики продали немцам Россию.

- Истребить: гадов.

Звякают шпорами, кривя презрительные губы.

- Ну, замитинговали товарищи.

- Да, от этой привычки их скоро не отвадишь.

- Товарищи - товар ищи. Хе-хе! Питерский гарнизон.

Проходившие мимо Консистории озирались почтительно: там сейчас вытянуты военной выправкой; называют себя временным Штабом и выбирают Начальника Гарнизона: он - единственный - выборный, - все остальные будут назначены. Как Земский Собор после Смутного времени.

- Хе-хе, Романова, Михаила Федоровича.

Поручик Антипьев высунулся в раскрытое окно и, словно на блюде, подал плоский крик:

- Да здравствует наш вождь

- выждав

- ПОЛКОВНИК ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ.

Редко и беспомощно пыхнуло:

- Ура!

- Хто такой?

- Капитан Солоимов, поезжайте немедленно к полковнику Преображенскому. Здесь рядом на Затинной улице.

- Я знаю, батюшка, полковника двадцать лет.

(Уже лестно.)

- Отказов его не принимайте: решенье организации.

ПОЛКОВНИК ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ.

Никто не знает.

(Седые усы. Обрюзгший. Отекший. В синем мундире. Проехал верхом, только и видели.)

Теперь из Консистории во двор бегают люди:

- По распоряжению полковника... -

- По приказанию... -

- Послать взвод -

- По решению Штаба: господам офицерам образовать из своей среды ударный отряд для штурма инструкторской школы.

- Поручик Крамаренко, возьмите человек 20 к губернскому комитету большевиков. Туда требуют подкрепления.

- Слушаюсь.

Чокнул шпорой.

Уходя показал капитану Солоимову на полковника: молодец - старик.

- Еще не сдаются?

- Никак нет.

- Много арестованных?

- Не считали. Полная гауптвахта. Некоторых помяли сильно.

- Не жалко.

- Так точно, господин полковник.

По пыльным морщинам мостовой, оступаясь проходят арестованные, рассекая рыхлые массы любопытствующих.

Те же на лицах толстые, сурмленные, приговоренные брови.

- Вид у "коммуниров" - роковой, хе-хе. Бледноваты.

В Штабе гнездится горячий остро-пахучий выпот, струясь с лиц, покрытых мокрой пылью; и тонко пронзает пороховой дымок тяжкую ткань жары и влаги: все это от уличной перестрелки; выходя из перестрелки, г.г. офицеры удачно тщатся хранить иронический выбритый вид; г.г. офицеры хрупко крошат савельевские шпоры, звенящие на вежливых: лаковых и шевровых сапогах. Впрочем, все пылится.

И остроумно:

- Перепроизводство офицеров.

А в Кремлевской (бывшей епархиальной) типографии скачут проворные шрифты, из черных пальцев прыгая в тесные верстатки. А там и на корректурный лист: 

Братьям-казакам

Станичники! 

Советская власть угнетателейнарода в родном городе Вашего славного Войска НИЗЛОЖЕНА.

Объявлена власть Учредительного Собрания.

Вы - испытанные защитники народовластия - немедленнодолжны прислать войскадля защиты, создавшегося усильями верных сынов России, порядка.

Искры летели с посыльной мачты радиотелеграфа, жадно оседали на приемники.

Поверх митингующих групп летает по площади облегчающая весть:

- Надо продержаться: завтра придут казаки.

- Вы будете распущены домой, как придут казаки.

- О всех событиях сообщено куда следует.

"Куда следует: в Ставку".

Офицеры тщательно следили, как высказывались, как обсуждали приход казаков мятежники. Речи выступавших мобилизованных были тонкоголосы, сиплы и однообразны: долой большевиков, обещали мир, а дали войну. От этого стержня пушилась вся аргументация.

Полковнику докладывали:

- Известье о скором приходе казаков имеет определенно благоприятное влияние на мобилизованных. Воззвание поддерживает в них веру в победе над большевиками.

- Чужими руками... -

Полковник усмехнулся:

- Нет, господа, на мобилизованных надежда плоха. Они не помощники в нашей героической борьбе за родину. Вы скажете, что нельзя говорить холодно и смотреть трезво во время сраженья. Понимаю. Но в наше время обо всем говорят. Все оголяют. Господа, надейтесь только на себя. Мятеж произошел помимо нашей воли, т.-е. я хочу сказать, что не мы его организовали, а только приняли. Я понимаю... Мы только хотели... Теперь наша обязанность... Больше упорства, спокойствия, твердости, и победа за нами.