Мятеж номенклатуры. Москва 1991-1993. Книга 1

БТРы из крупнокалиберных пулеметов разметали казачьи заставы и группки ополченцев и даже не дали унести раненных. Мертвые так и лежали на площади в тех позах, в которых их застала смерть. Баррикадникам удалось поджечь один из БТРов, но всерьез загореться он так и не захотел. Боевая техника легко сопротивлялась гражданскому "вооружению".

Из воспоминания очевидцев(по кн. "Площадь Свободной России" и другим источникам):

— Пуля, будто всосанная головой моего товарища по баррикаде, попала в район затылка, где-то ближе к правому уху. Я вижу, как с треском от лобовой височной части отлетает кость, из уха течет кровь… содержимое его головы от удара об землю выплескивается мне на руки и брюки.

— Когда «бэтээры» проезжали первую баррикаду, что была впереди Горбатого моста, кто-то бросил в них бутылку с зажигательной смесью. Не попал. Следующий «бэтээр» этого человека просто раздавил. В короткие минуты перемирия я из окна третьего этажа Белого Дома хорошо видел погибшего: проткнутая костями зеленая куртка, выдавленный на асфальт из рукавов кровавый фарш… После этого я уже ничему не удивлялся… "Разве вы не слышали, выступал Гайдар, призывал выходить на улицы, защищать демократию. Меня вот мама и отпустила…" Мы стояли за толстым простенком. Они отошли от нас и тут же «бэтээры» начали стрелять по теням в окнах. Девушку буквально разорвало пополам. Верхняя часть ее туловища откатилась чуть ли не к моим ногам. Оставила на паркете длинный, жирный кровавый развод… Я не запомнил лица девушки. Пусть ее мама скажет спасибо Гайдару.

— Когда утром 4 октября от мэрии, легко преодолев игрушечную баррикаду, на площадь влетели танки, отец Виктор — наивный и добрый человек! — вышел навстречу им, подняв над головой свое оружие — икону, пытаясь остановить их. Крупнокалиберный пулемет прошил его насквозь, а вместе с ним и икону. Когда он упал, убийцы, видимо, для верности проутюжили гусеницами его тело.

— Больше мне запомнились почему-то не картины смерти. Смертей было много — не только юная медсестра, погибшая на моих глазах. Больше всего запомнилось, что уже в самом конце — где-то за час до последнего выстрела — к нам через канализационные ходы пробрались мальчишки, которые принесли консервы и яйца в авоське. Как им удалось не передавить их — не представляю.

— На моих глазах людей ставили к стенке и с каким-то патологическим злорадством выпускали в уже мертвые тела обойму за обоймой. У самой стены было скользко от крови. Ничуть не стесняясь, омоновцы срывали с мертвых часы и кольца.

— Последняя группа была примерно полторы тысячи человек. Только мы вышли на лестницу, из мэрии и из другой точки по нам стали бить из крупнокалиберного пулемета. Из нашей группы примерно 12 человек упало. Прямо передо мной женщине пуля попала в грудь. Она мне до сих пор каждую ночь снится. У нее спина как-то всколыхнулась, и вдруг начал набухать красный пузырь. Он лопнул, и я заметил, что в разные стороны полетели позвонки. Она медленно начала падать. Мы стали прятаться за парапеты, а командир «Альфы» сказал: "Мы вступаем в бой с этими алкашами, идиотами и дегенератами. Наша задача — подавить огневые тачки".

Собравшись в зале на третьем этаже, не имевшем окон и потому наиболее безопасном, депутаты и другие невооруженные обитатели Белого Дома пытались стоически переносить варварский обстрел и ежеминутную опасность быть убитыми. Они пели песни, читали стихи и слушали выступления тех, кто, быть может, последний раз в жизни произносил публичную речь. Ждали помощи, но помощь так и не пришла.

Радиоэфир был заполнен командами стрелять на поражение, живых из здания не выпускать и не жалеть патронов. Стремясь остановить расстрел, руководители обороны парламента, по радиотелефону пытались связаться с президентской стороной. Тщетно. Снайперы «снимали» тех, кто пытался выйти из здания с белым флагом.

Штурмовали Белый Дом в полной неразберихе. Войск было так много, что в суматохе стреляли по своим ("МК", 09.10.93). Убитых и раненных, разумеется, относили на счет «мятежников». Журналисты тоже все время принимали своих за чужих: если били прикладом в зубы или крыли трехэтажным матом — значит это боевики Белого Дома. Потом этим враньем заполнялись страницы газет с миллионными тиражами.