Мятеж реформаторов. 14 декабря 1825 года

Военному министру Татищеву не было надобности обманывать командующего 2-й армией фельдмаршала Витгенштейна. Он искренне считал, что точно изображает важнейшие события дня. И в самом деле — перед нами довольно подробное и фактологически точное описание происходящего. Между тем это описание — не более чем мертвая плоская фотография живых событий, которая, давая застывшую картину, не дает ничего для понимания исторической и человеческой подоплеки катастрофы 14 декабря.

Разве можно, прочитав этот документ, понять, что за словами: «Тогда послано от его величества повеление прибыть… лейб-гвардии Саперному баталиону, которому занять Зимний дворец…» — скрывается ситуация, быть может решившая исход восстания?

Разве можно понять, что за словами: «Финляндскому одному баталиону занять Исаакиевский мост…» — стоит опять-таки одна из решающих ситуаций дня, мучительные колебания гвардейского полковника, который мог склонить чашу весов на сторону тайного общества, но не решился действовать, и напротив — высочайшая решимость гвардейского поручика, который сделал чрезвычайно много, но опоздал… При верном взгляде на этот нервный, но вместе с тем холодный и слепой документ раскрывается историческое пространство, полное страстной, драматической жизни, познание которой и есть наша цель.

Но вот зеркало, поднесенное совсем с другой стороны, совсем другим человеком, совсем в других обстоятельствах и с другой целью.

«13 декабря казалось, что все было приготовлено тайным обществом к решительному действию: оно считало на гвардейские полки, в которых было много членов, ручавшихся за успех, как один член Союза, адъютант начальника гвардейской пехоты генерала Бистрома, поручик Ростовцев, не из корыстных видов, а испуганный мыслию о междуусобном кровопролитии, идет во дворец и открывает великому князю Николаю намерения и надежды тайного общества воспрепятствовать его восшествию на трон. Великий князь в ту же ночь созывает во дворец начальников гвардейских полков (в числе их был один член тайного общества, генерал Шипов) и льстивыми убеждениями, обещаниями наград и т. п. преклоняет их на свою сторону: гвардейские генералы спешат в свои полки и еще до рассвета успевают привести их к присяге императору Николаю I, зная, что этим они свяжут совесть своих солдат. Этой счастливой проделкой Николай Павлович удачно избегает опасности, ему угрожавшей.