Мятеж реформаторов: Когда решалась судьба России

Речь идет, естественно, все о тех же двух эскадронах, что, едва не погибнув, стали у Сената. Но ощутимого результата эта агитация не дала. Конногвардейцы могли симпатизировать и требованиям восставших, и лично своему сослуживцу Одоевскому, но никто из конногвардейских офицеров, членов тайного общества, не решился в этой ситуации призвать солдат к неповиновению, а солдаты, находясь в строю, не решились проявить инициативу…

И вот тогда, скорее всего, Николай решился атаковать. Он понимал, что дальше выжидать опасно. Ему было известно о волнениях в Измайловском полку, который все не приходил, и, если бы он вышел на стороне мятежников, это было бы для Николая катастрофой. Все еще не было Семеновского полка. Неизвестно, что происходило с оставшимися ротами Московского полка. Не было на площади великого князя Михаила, бросившегося в московские казармы. Не было на площади командующего гвардейской пехотой генерала Бистрома. Не было Егерского полка. Не было финляндцев" за которыми послан был генерал Комаровский. Неизвестно было, на чьей стороне появятся на площади эти полки.

А кроме того, все активнее становились толпы народа. Николай так изобразил этот момент: "Шум и крик делались все настойчивее, и частые ружейные выстрелы ранили многих в Конной гвардии и перелетали через войска; большая часть солдат на стороне мятежников стреляли вверх.

Выехав на площадь, желал я осмотреть, не будет ли возможности, окружив толпу, принудить к сдаче без кровопролития. В это время сделали по мне залп, пули просвистали мне через голову, и, к счастию, никого из нас не ранило. Рабочие Исаакиевского собора из-за заборов начали кидать в нас поленьями. Надо было решиться положить сему скорый конец, иначе бунт мог сообщиться черни, и тогда окруженные ею войска были бы в самом трудном положении".

Императора в равной степени тревожило настроение войск и толпы.

Первая атака — по моим расчетам — началась около половины второго. Это подтверждается и тем, что оставшиеся в казармах роты лейб-гренадер именно в это время двинулись к площади, услышав залпы. Казармы полка были далеко, и нужны были именно массированные залпы, а не разрозненная стрельба, чтобы потрясти сознание лейб-гренадер и подтолкнуть их к мятежу…

Атака Конной гвардии на боевые порядки восставших шла с двух направлений — от Адмиралтейства и от Сената. Есть целый ряд свидетельств об этой атаке. Они нечетки по хронологии, но дают ощущение происходящего.

Сам Николай описал атаки кратко: "Я согласился испробовать атаковать кавалериею. Конная гвардия первая атаковала поэскадронно, но ничего не могла произвести и по тесноте, и от гололедицы, но в особенности не имея отпущенных палашей. Противники в сомкнутой колонне имели всю выгоду на своей стороне и многих тяжело ранили, в том числе ротмистр[67] Велио лишился руки".

Принц Евгений объясняет целесообразность кавалерийской атаки тем, что "в пехоте чувствовался недостаток, но кавалерии было довольно". На стороне императора и в самом деле в то время из пехотных полков были только преображенцы.

Принц Евгений предлагал атаковать толпу народа и опрокинуть ее на боевые порядки восставших, тем самым сбив их с позиции и рассеяв. Однако замысел этот не удался. "Предвидя опасность, народная толпа разбежалась, прежде чем последовал сигнал к атаке, и внезапно опустевшая площадь представила глазам мятежную колонну, готовую принять бой. Когда, наконец, сигнал был подан и кавалерийские эскадроны со всех сторон понеслись в атаку, то их встретили из колонны мятежников несколькими отдельными выстрелами, а под конец даже и залпами. По большей части они были направлены в воздух, но все-таки несколько всадников было убито и ранено".

Полковник Вельо тоже подтверждает атаку с двух направлений: "Когда я увидел, что 4 и 5 эскадроны, стоявшие около дома Военного министерства, перешли в наступление, я хотел скомандовать своему то же и поднял руку с палашом — но в эту минуту пуля ударилась в мой локоть и проскочила сквозь него". Бельо стоял, как мы помним, у Сената, а 4-й и 5-й эскадроны — со стороны Адмиралтейства.