Мятеж в империи

— Петро! Не спеши! — раздался окрик от костра их предводителя в кожаной тужурке. — Документы проверь сперва!

— Да, Петро, как думаешь, это сойдет за наши бумаги? — хмыкнул я и направил на бойца револьвер.

— Не балуй! — презрительно ответил тот. — Красных эсеров пуля не возьмет!

— Ты дурак, братец, — не выдержал капитан, который автомат на него навел. — Неужто забыл, что пуля – дура?

— Заорешь – стреляю между глаз, — предупредил я. — Делай вид, что изучаешь бумаги.

— Да пошли вы… — нецензурно выкрикнул тот и попытался передернуть затвор у винтовки.

Выстрелить я не успел, поручик, из второй машины, появился как черт из табакерки, нанес короткий удар рукоятью револьвера в висок эсера и прокричал:

— Руки вверх! Всех положим!

Прозвучала короткая очередь из автомата по направлению к установленному пулемету. Я резко вдавил педаль газа и мерседес послушно рванул по направлению к лежащему бревну. В тормозах уверен, удалось остановиться в паре сантиметрах от преграды. В данном месте мы оказались в слепой зоне от бойцов, расположившихся за мешками, да и ничего они предпринять не успели, все слишком быстро произошло. Нас еще и прикрывают автоматные очереди офицеров из сопровождения, не дающие противнику начать ответный огонь. И тем не менее, сопротивление нам попытались оказать. Солдаты, сидящие у костра, похватали винтовки, кто-то пару раз выстрелил, двое попытались занять место за пулеметом. Пришлось открывать ответный огонь и патронов мы уже не жалели. Автоматы в деле – страшная сила в это время, когда в ответ стреляют из винтовок.

— В кожанке живой нужен! — проорал я, понимая, что в такой перестрелке из эсеров может вообще никто не уцелеть.

Сколько продолжалась схватка? Минуты две, три? Успел расстрелять боезапас в револьвере, когда пальба оборвалась. Бой вышел скоротечный, жаль молодых парней, которых положили, но тут стоит выбор: или ты или тебя. Настроения нет, следует поторопиться, пушечные разрывы не смолкают.

— Блин, да сколько же у них снарядов? — подошел ко мне капитан и головой покачал. — Палят без перерыва, хотя, в этом есть и обнадеживающие вести.

— Какие? — мрачно поинтересовался я, наблюдая, как Анзор что-то пытается у раненого разузнать.

— Я эсеровский комиссар, меня сам товарищ Чернов в Новгород отправил, офицерское ты отрепье, — прошептал раненый.

Парень не жилец, ему никто не поможет, это с первого взгляда вижу. Пробито легкое, кровавая пена на губах. Нет, будь здесь операционная, то за жизнь можно побороться.

— Стреляет из пушек кто и куда? — вопрошает мой советник.

— Да пошли вы, — презрительно ухмыляется тот. — Мои боевые товарищи отомстят за… — голова у комиссара дернулась, глаза закатились, дыхание прервалось.

— Черт! — ругнулся, поднимаясь Анзор. — Иван Макарович, что делать будем?

— Про бойца на дороге не забыл? — кивнул я себе за спину. — Наверное уже в сознание пришел.

— Проверю, — кивнул мой помощник и пружинистым шагом направился к стоящему на дороге автомобилю.

— Ваше высокопревосходительство, что с оружием делать прикажете? — поинтересовался капитан.

— Пулемет грузите в одну из машин и сразу его установите так, чтобы стрелять через заднее стекло, — ответил я, потом посмотрел на валяющиеся винтовки и чуть пожал плечами: — Остальное бросить, нет времени, да и места.

— Гм, ваше высокопревосходительство, а с погибшими мятежниками как поступить? — уточнил у меня капитан.

— Надеюсь, местные жители их похоронят, — ответил я и направился к Анзору.

Петро в себя пришел, очумело головой трясет, с надеждой смотрит в сторону бывшего пропускного пункта и молчит.

— Последний раз спрашиваю, — зло проговорил мой советник и достал из кармана нож, — кто палит из пушек? Сколько ваших в городе? Что, черт возьми, происходит?

— Кончилась власть императрицы и богатеев, — выдавил из себя Петро. — Все теперь общее и для народа!

— Бабы тоже общие? — усмехнулся я. — Кстати, комиссар-то у вас одет был в офицерские сапоги, тужурку хорошую, чего у тебя-то на ногах обувка хреновая?

— Всем еще не хватает, — нахмурился тот.

— Ты про баб? — оскалился Анзор.

— Про кожаную куртку, — шмыгнул носом Петро.

Черт, молодой же парень, двадцати лет нет. Что теперь с ним делать, к стенке ставить? Мой советник в задумчивости на меня посмотрел, словно мысли прочел. Понятно, что задурили молодежи голову, посулили красивую жизнь. А как ее достичь скромно умолчали.

— Петро, если ответишь на мои вопросы, то обещаю сохранить тебе жизнь, — медленно проговорил я.

— Ты знаешь, кто перед тобой стоит? — кивнул в мою сторону Анзор.

— Не-а, — чуть пожал плечами солдат и поморщился, потянувшись к ссадине на виске.

— Наместник Урала, наследник царя Тартарии, — пояснил парню мой советник. — Слышал?

— Приходилось, — вновь шмыгнул носом Петро.

— Вопросы повторить или сам ответишь? — уточнил я.