Мятеж во времени

Сальвадор занес свой топор для нового удара, но тут дверь каюты вдруг распахнулась с такой силой, что щепки полетели во все стороны, и на пороге появился Христофор Колумб со шпагой в руке. Глаз был еще далеко, возле второго трапа, где ему преградили путь двое стражей. Зато Рауль Амансио оказался тут как тут. Решив, что не стоит тратить драгоценное время на перезарядку аркебузы, он молниеносным движением швырнул ее за борт и выхватил из-за пояса нож. Тогда Дак с оглушительным визгом бросился на него с поднятым скимитаром, совершенно забыв о том, что не знает, как им орудовать. Рауль сделал выпад, но Дак изо всех сил обрушил свою саблю вниз, ударив по ножу. Тот со звоном выпал из руки Рауля на палубный настил. Сердце Дака запело от гордости, но, как выяснилось, ликовать было еще рано. Рауль размахнулся левой рукой и как следует врезал ему по скуле. Боль была такая, как будто в голове у Дака взорвалась граната. Он оцепенел, из глаз посыпались искры. Ничего не видя, Дак выронил саблю и начал оседать, но кто-то подхватил его и снова поставил на ноги.

Это была Сэра. Он узнал ее, хотя не мог видеть. Это ее руки поддерживали его подмышки, пока он приходил в себя. Рик тем временем напал на Рауля, но тот отшвырнул его в сторону, как щенка. Как раз в этот момент к Даку вернулось зрение, и он увидел, как Рик со сдавленным криком упал возле поручней. Когда Дак смог стоять без поддержки, Сэра отпустила его, но осталась рядом. Они осмотрели поле битвы.

Слева от них Христофор Колумб рубился с Сальвадором, сталь его шпаги звенела о топор предателя. Прямо перед ними Глаз ударом кулака сшиб с ног стража и побежал на помощь капитану. Справа, под рубкой, Рикардо и двое его приятелей сражались против двух стражей и, кажется, даже одерживали верх. Битва кипела повсюду, Армия подонков помогала морякам изменить перевес сил в пользу противников Амансио.

«Мы можем победить!» — возликовал Дак.

Вдруг молния озарила черное небо, затем почти сразу же ударил гром. Порыв ветра разорвал завесу туч, хлынул ливень. Чудовищная волна с такой силой ударила в борт, что корабль почти лег боком на воду. Не удержавшись на ногах, Дак врезался в Сэру, и они вместе понеслись по палубе, пока не врезались в стену каюты. Даку повезло устоять, зато Сэра шлепнулась прямо под ноги Колумбу, который как раз начал теснить Сальвадора — во многом благодаря Глазу, наседающему на вероломного предателя справа.

Дак хотел было обернуться и помочь Сэре, но вдруг услышал совершенно дикий вопль, больше похожий на рев безумца. Растерянно подняв глаза, он увидел Рауля, который мчался прямо к нему, бешено сверкая глазами. Дак даже опомниться не успел, как Рауль бросился на него, обхватил руками за пояс и с силой швырнул на палубу. Сцепившись, они отлетели к трапу и кувырком покатились вниз, пересчитав по пути все ступеньки. Голова у Дака гудела, в глазах рябило, все тело болело так, словно каждый дюйм его как следует отбили молотком.

Все это время Рауль орал не переставая. Еще крепче обхватив Дака, он с трудом встал, подняв мальчика в воздух. Дак брыкался и вырывался, пытаясь освободиться, но где ему было справиться со взрослым мужчиной!

— Мне все равно, что будет дальше, — прорычал Рауль Амансио, перекрикивая гром, ливень и шум битвы. — Но ты умрешь! Сегодня! Сейчас!

С новым безумным воплем он пронесся по палубе, подскочил к перилам и швырнул Дака за борт. Теперь Дак тоже завопил, но его крик быстро оборвался в темной пучине бушующего моря.

34 БЕЗДЫХАННЫЙ

И океан поглотил его.

Он был холодный — как живое ледяное чудовище, мгновенно впившееся зубами в тело своей добычи. Дак был оглушен, избит, ослеплен. Кругом не было ничего, кроме тьмы и холода, он не видел, где верх, где низ. Легкие надрывались от жажды воздуха, они требовали вдоха — сейчас, быстрее, немедленно! Но Дак сумел подавить это желание, понимая, что, сдавшись, лишь наглотается воды и утонет. Поэтому он лихорадочно засучил ногами и руками, пытаясь вырваться на поверхность и надеясь, что делает это в нужном направлении.

Тупая боль пульсировала в висках. Внутренности ныли так, словно готовы были лопнуть. Дак упрямо греб руками и месил ногами плотную черную воду. Жажда воздуха сделалась невыносимой, превратившись в адское пламя, которое бушевало в его сердце, бурлило в жилах, стискивало легкие с такой силой, словно их обмотали веревками и с каждой секундой все туже затягивали петлю. Хотелось орать, но Дак понимал, что это будет конец.

Он вырвался на поверхность штормового моря.

Несколько секунд он судорожно глотал воздух пополам с соленой водой, потом долго отплевывался. Перебирая ногами и руками, он поплыл в волнующемся океане, стараясь держать голову как можно выше, чтобы не захлебнуться. Молнии высекали белые зазубренные стрелы у него над головой, ливень хлестал по лицу. Дак чувствовал себя куклой, подскакивающей на батуте, волны качали его вверх и вниз, вверх и вниз, без остановки. И еще было очень холодно. Он уже перестал чувствовать руки и ноги.