Мятежная королева

Кива почувствовала, как по толпе волной прошлось негодование, и на мгновение ее тревога выплеснулась наружу. Такое количество заключенных в одном месте непременно приведет к трагедии: лучше условий для бунта и не придумаешь. Надзиратели, конечно же, возьмут верх, как и всегда, но сколько будет жертв… Кива сглотнула и отогнала свои страхи. В заключенных чувствовалось больше предвкушения, чем гнева, больше волнительного ожидания, чем возмущения, а значит, сейчас все пока в безопасности.

По крайней мере все, кроме Кивы.

– За мной, – приказал смотритель, развернулся на каблуках и сквозь каменную дверь прошел в темное нутро здания.

Наари схватила Киву за руку и повела вперед. Со стороны ее действия могли показаться грубыми, но никто не знал, каким осторожным было ее прикосновение, как ободряюще ее пальцы сжали плечо Кивы, без слов напоминая, что все будет в порядке.

От доброты надзирательницы у Кивы чуть слезы на глаза не навернулись, и в голове промелькнула мысль, не будет ли это прикосновение последним в ее жизни, если все пойдет не по плану. Воскообразная мазь Мота едва ли поможет в предстоящем испытании, а значит, единственная надежда – на амулет принцессы Миррин. Но если не сработает и он…

«Довольно», – прервала себя Кива. У нее не было права сомневаться. Слишком многое стояло на кону.

Она выживет.

Выживет.

Мимо последних заключенных Кива проходила, опустив взгляд в землю: она боялась увидеть Типпа или Джарена. Она хотела запомнить их уверенные, а не бледные взволнованные лица. Она также не желала видеть жалобные взгляды своих бывших пациентов, которые верили, что смотрят на нее в последний раз… ведь она идет на верную смерть.

– Сконцентрируйся, Кива, – пробормотала Наари. – Забудь обо всем и всех.

Кива глубоко вдохнула и выдохнула, когда они оказались у огромного дверного проема. Прежде чем зайти, она кинула последний взгляд наверх и увидела, что только одна из труб дымит, а вторая, от второй печи, молчит. Казалось, она ждет Киву.

Они вошли в каменное здание. В ушах Кивы стоял грохот сердца, и ей пришлось полагаться на твердую руку Наари, потому что глаза не сразу привыкли к царящей внутри полутьме. На стенах висели люминиевые фонари, и вскоре Кива смогла рассмотреть пустой вестибюль. Она уже бывала в крематории до этого дня, но всего несколько раз, и тогда у нее в желудке не плескался ужас.

– В соответствии с Книгой Закона, в Ордалии огнем ты обязана пройти испытание, связанное с пламенем. – Смотритель Рук сцепил руки за спиной.

Кость, прислонившийся к стене рядом с ним, очевидно скучал. Остальные три надзирателя выглядели куда более настороженными, словно Кива в любой момент могла сорваться с места и напасть. Грендель и Наари стояли как часовые; первая до сих пор обнимала себя, будто желала оказаться где угодно, только не здесь, а последняя по-прежнему молчаливо поддерживала Киву.

– Глава крематория любезно помогла нам подготовить все для твоего испытания, – Рук кивнул Грендель. – Возможно, пусть лучше она объяснит тебе суть испытания.

Грендель резко вздернула голову, ее испуганные глаза сначала нашарили Рука, а потом, после его кивка в сторону Кивы, и саму Киву. Она облизнула губы, покрытые рубцами, и хриплым голосом – ее горло так и не восстановилось после ожогов – сказала:

– Я вычистила для тебя вторую печь. Я… я разожгу ее, когда ты… будешь внутри.

Кива покачнулась и точно бы упала, если бы не крепкая хватка Наари.

Грендель замолкла, и Рук, нетерпеливо хмыкнув, продолжил за нее:

– Как тебе известно, крематории Залиндова предназначены для массовых кремаций, и тела в них прогорают до пепла за два-три часа. Однако для того, чтобы пламя достигло органов и костей, требуется меньше пяти минут. Приняв этот факт во внимание, мы решили проявить к тебе великодушие. Мы выключим печь через десять минут, и если ты к тому моменту еще будешь жива, будем считать, что Ордалию ты успешно прошла.

И это они называют великодушием?

Наари почти до синяка сжала плечо Кивы, и та осознала, что шумно хватает ртом воздух; видимо, так надзирательница велела ей взять себя в руки. Это оказалось нелегко, тем более что перед глазами Кивы мелькали звезды, грудь сковало паникой, а тело, даже не дойдя до самой Ордалии, начало бороться за жизнь.

Наари вонзила ногти в кожу Кивы, и та вздрогнула, но эта легкая боль заставила ее опомниться и сконцентрироваться.

– Поняла ли ты, что от тебя требуется? – Темные глаза Рука смотрели прямо на нее. Как и прежде, его лицо не выражало ни единой эмоции, словно ему было все равно, выживет она или нет. В любом случае, Кива ему только мешалась.

Наари снова ткнула ее ногтем, и Кива еле-еле прохрипела:

– Да.

– Хорошо, – кивнул Рук. – Тогда следуй за мной.

Кива не была уверена, что сможет пройти еще хоть шаг. Она не чувствовала ног, все тело онемело. Может, будет только к лучшему, если амулет Миррин не сработает, если средство Мота ее не защитит. Кива не хотела ощущать языков пламени, которые лижут ей тело, не хотела чувствовать, как кожа, пузырясь и плавясь, сползает с костей, как…