Мятежная любовь

Он начал перелистывать тяжёлые листы Книги. И чем ближе подбирался к середине, тем ярче она испускала золотое свечение. Будто подсказывала, что он на верном пути. И в миг, когда она особенно ярко вспыхнула золотом, Сэм вначале зажмурился, а, привыкнув к свету, прочёл:

— Заклинание на слияние материального тела с душой.

— Думаешь, это оно? — мой голос прозвучал неестественно и скрипуче. Будто сомнения душили меня.

— Думаю, оно, — ответил Сэм.

— Но Смерть говорила о жизненной сущности, которую забрала у Клер. Я сомневаюсь, что это одно и то же. Вдруг есть разница? Клер не бездушна. Она совершенно нормальный ребёнок. Я не знаю даже что имеется ввиду под словами «жизненная сущность».

Сэм тяжело вздохнул, подумал, а потом развёл руками.

— Хуже не будет.

Я с опаской посмотрела на дочь, кивнув Сэму. Мне тоже казалось, что хуже уже некуда.

Скрестив ноги по-турецки и усевшись получше, Сэм уложил себе на колени здоровенную книгу. Она была так велика, что держать навесу и читать заклинание у него не получилось бы. Мы с Клер встали рядом. Свет от книги освещал золотом лицо Сэма. Будто нараспев Сэм начал читать начертанные в книге слова. Они были незнакомы нам по звучанию. Получалась какая-то бессмыслица. Набор звуков. И чем дальше он читал, тем большее отчаяние и сомнение охватывало меня. Волнение было немыслимое! Казалось, что внутри меня бурлил вулкан. Дочитав до конца, Сэм немного помолчал и выкрикнул то, чего, наверняка не было в книге:

— Жизненная сущность, вернись в тело моей дочери!

Его крик эхом раскатился по залу, спугнув летучих мышей, завсегдатаев подпотолочных ниш. Я вздрогнула всем телом и ещё сильнее прижала к себе малышку. И тут я почувствовала, как тело моего ребёнка задрожало. Вибрация усиливалась, усиливалось и моё волнение. И тут всё прекратилось. Я замерла, в ожидании хоть чего-нибудь. Наконец ощутила, как в тело Клер вливается что-то тёплое. Оно, как парное молоко ласкало руки и мягко проникало внутрь. Клер засмеялась, будто её щекотали. Щёчки порозовели, цвет кожи сменился с сероватого на естественный. Малышка будто ожила.

— Получилось? — дрожа всем телом, спросила я у Сэма, хоть и так знала ответ.

— Да, получилось! — воскликнул он, захлопывая книгу. — Наша дочь живее всех живых! Теперь нам не надо волноваться за её неё!

Глава 38

Я сидела на полу, обняв маленький златовласый комочек счастья, который только сейчас стал полностью моим и ничьим больше. Отныне не надо было тревожиться за жизнь Клер и отдавать Смерти по первому её требованию. Теперь моя малышка стала только моей. Моей кровиночкой, моей радостью, моей судьбой. Я не могла разжать объятия, сжимая дочь. Впервые за всё время я ощутила спокойствие за неё.

Почувствовала, как Сэм обнял нас. Он дрожал от перенапряжения. Видимо, сильно волновался, когда читал заклинания. Хоть до этого мы и решили, что хуже быть не может, но всё же опасения были. Только сейчас можно было вздохнуть свободно. Наша Клер обрела вторую жизнь.

Не знаю сколько мы просидели у подножия трона. Когда Сэм отстранился и помог мне встать, моё тело настолько затекло, что я еле поднялась. Клер удивлённо смотрела на нас и переводила взгляд то на меня, то на Сэма.

— Почему вы плачете? — вдруг спросила она.

Надо же, а мы и не заметили!

Я смахнула слёзы, Сэм утёрся рукавом. Пока я в очередной раз обнимала и целовала дочь, он спрятал Книгу в тайник. Действительно, могущественная Книга не должна попасть в руки людям, жадным до власти. Пусть себе лежит в укромном месте. Надеюсь, что она нам никогда больше не понадобится, но иметь под рукой такую Книгу очень даже удобно.

Сэм сел на трон и жестом подозвал нас. Меня посадил на одно колено, дочь — на другое. Погладил её по голове и решился на откровение.

— Клер, ты хоть и малышка, но достаточно взрослая, чтобы понять, что я тебе расскажу. На самом деле я — твой папа, а это, — он указал на меня, — твоя мама.

Голубые глаза малышки настолько сильно распахнулись, что мне показалось, будто они выпадут.

— Мама? Папа? — робко переспросила она, пробуя новые слова на вкус. Похлопала глазёнками и задала вопросы, которые, наверное, мучили её всю её жизнь. — Почему вы раньше не сказали? Почему не были со мной всегда?

Сэм обхватил её и прижал к себе. Она уткнулась в его грудь и часто засопела.

— Мы не могли быть рядом с тобой, когда ты родилась, — Сэму больно было произносить эти слова. Но мы настолько переживали из-за этого, что наша жизнь превратилась в сплошное волнение и поиски. Когда мы нашли тебя, то больше не оставляли. То я, то мама были всегда с тобой.

— Но кто помешал вам быть со мной, когда я родилась? — допытывалась не по годам взрослая Клер.

Я не стала лезть с рассказами, так как меня душили слезы, и я то и дело промокала лицо рукавом.

Сэм взял на себя роль рассказчика и принялся за повествование с другой стороны.