Мятежная весна

Эмия была невинна и не блистала умом. И не обладала внутренним стержнем, без которого было невозможно вынести тяготы жизни в лимерийском дворце. Но уж смерти она никак не заслуживала! Магнус полагал, что скорбь накроет его, но нет – только пробрал легкий озноб. В глубине души именно этого он и ждал, ждал с того самого момента, когда телега, увозившая Эмию, миновала замковые ворота. И тем не менее в нем жила надежда на будущее. А зря. Он мог бы предугадать, чем все кончится. Чтобы отец позволил скрыться кому-то, владеющему опасными для него секретами?

Судьба девушки была предрешена с того мгновения, когда ее жизненный путь пересек дорогу одного из рода Дамора. Нынешнее известие было лишь тому подтверждением. И все равно Магнуса покоробило, как упомянул об этой смерти отец – вскользь, мимоходом, словно о пустяке. Король продолжал испытывать сына, все выискивал у наследника какую-нибудь слабость.

И это не прекращалось ни на миг.

Некоторое время оба молчали и смотрели на Люцию.

– Мне нужно, чтобы она очнулась, – сквозь сжатые зубы наконец выговорил король.

– Разве она еще недостаточно для тебя сделала?

– Ее магия – ключ к тому, чтобы отыскать Родичей.

– Кто тебе это сказал? – Магнуса бесконечно раздражали сегодняшние решения, принятые отцом, и оттого его голос прозвучал резче обычного. – Какая-нибудь захожая ведьма, надеявшаяся грош заработать? Или, может, ястреб, спустившийся на плечо, нашептал?

Рассеченную шрамом щеку внезапно обожгла боль от оплеухи. Принц прижал к лицу ладонь и недоуменно уставился на короля.

– Никогда не высмеивай меня, – прорычал тот. – И никогда впредь не пытайся выставить меня дураком, как ты сделал сегодня. Слышишь, что говорю?

– Слышу, – проскрежетал Магнус.

Последнее время отец редко поднимал на него руку, но в детстве затрещины доставались Магнусу то и дело. Король Гай очень напоминал кобру с герба Лимероса: стоило его хоть как-то раздразнить, и он бил точно так же – яростно и ядовито.

Очень хотелось немедленно выйти из комнаты, но Магнус сдержался, не желая показать слабость.

– Я узнал об этом от своего последнего советника в государственных делах, – проговорил наконец король. Перейдя на другую сторону постели, он вновь внимательно смотрел в безмятежное лицо Люции.

– Кто же это?

– Не твое дело.

– Позволь, угадаю? А не этот ли таинственный советник подкинул тебе мысль о дороге в Запретные горы?

В награду Магнусу достался взгляд, не чуждый некоторого уважения. Значит, вопрос задан был правильный.

– Да, это она.

Стало быть, у короля был не советник, а советница. Магнуса это не то чтобы особенно удивило. Последней доверенной советницей короля была его многолетняя любовница, столь же прекрасная, сколь вероломная. Ее звали Сабина.

– Значит, ты вправду веришь, что Родичи существуют?

– Да. Верю.

Родичи были легендой. По мнению Магнуса – всего лишь вымыслом. Рассказывали о четырех кристаллах, заключавших в себе самую сущность элементалей и утраченных тысячу лет назад. Тому, кто ими завладеет, они сулили высшую власть над миром, божественное всемогущество.

Магнус мог бы подумать, что отец сошел с ума, но в ровном взгляде короля не было ни малейшего признака безумия. Блеск его глаз, конечно, отдавал одержимостью, но в остальном король смотрел сосредоточенно и ясно. Он действительно верил в существование Родичей. И Хранителей. До недавнего времени Магнус отнюдь не разделял его веры. Но вот оно, доказательство бытия магии и самих элементалей, – в постели лежит. Он сам все видел, собственными глазами. А если реальна волшебница из пророчества, почему не существовать Родичам?

– Оставляю тебя с сестрой, – сказал король. – Если придет в себя, извести меня без промедления.

И король вышел из спальни, оставив Магнуса предаваться невеселым размышлениям наедине с бесчувственной принцессой.

Ее магия – это ключ…

Он долго молчал, глядя за окно на балкон, залитый ярким послеполуденным солнцем. Оливы в горшках шевелили листвой на теплом ветру. Он слышал пение птиц, обонял запах цветов…

Как же все здешнее было ненавистно ему!

Он предпочитал лед и снег, которыми славился Лимерос. Он любил стужу. Когда мороз, все так просто. Так чисто и совершенно…

Но его отец полагал, что не в Лимеросе, а именно здесь, в этой золотой стране, следовало начинать поиски Родичей. И если прекрасная девушка, лежавшая перед ним спящей, была ключом к его поискам, Магнус не имел права отмахнуться от этого знания.

Раздобыть Родичей – и они с Люцией станут ровней по всем статьям. Далее этого он не отваживался надеяться и мечтать. Даже о том, что, быть может, обладание Родичами заставит Люцию по-иному взглянуть на него. Вместо этого он сказал себе, что, разыскав потерянное сокровище, он в полной мере проявит себя в глазах отца и наконец-то заслужит его неувядающее уважение.

– Очнись, Люция, – с напором выговорил он. – Мы вместе отыщем Родичей, ты и я…

Тут что-то заставило его оглянуться, и он с удивлением обнаружил подле себя Миру с бокалом воды. Девушка заглянула принцу в глаза, и ледяная злоба в его взгляде была как удар.

– Ваше… высочество?