Мятежник

— Интересно, — пробормотал Азазель. — Однако ты забываешь об одном важном моменте.

— Каком?

— Что они больше не находятся под моим контролем. Я бросил их, исчез. Разиэль теперь правит Падшими.

— Он твоя марионетка.

Азазель рассмеялся.

— Не позволяй ему слышать, как ты это говоришь. Его легко вывести из себя, и он на взводе из-за того, что скоро родится ребёнок.

— Ещё одно доказательство того, что правила — это иллюзия. Всё, что потребовалось — это немного промыть мозги твоей жене, и у нас внезапно случилась чудесная беременность.

— Мы? — эхом отозвался Азазель. — Я не думал, что ты всё ещё считаешь себя частью Падших. Я думал, ты хочешь, чтобы мы все умерли.

— Только ты, Азазель. Меня бы здесь не было, если бы я не пытался их спасти.

Азазель кивнул. Он взглянул на нож, сияющий на солнце.

— Я боюсь, что буду сопротивляться. Если бы ты пришёл за мной до того, как я нашёл Рейчел, я был бы лёгкой мишенью.

— Точно, — сказал Каин, его голос был холодным и ужасным. — Тебе нужно почувствовать потерю так, как это сделал я.

— Поверь мне, я прочувствовал, — пробормотал Азазель. — Потеря Сары чуть не убила меня.

— Конечно, так оно и было, — усмехнулся Каин. — И всё же тебе удалось снова влюбиться, снова прожить свою счастливую жизнь.

— Ты тоже мог бы, ты знаешь.

В глазах Азазеля не было страха, ни обычной отстраненности. В них было что-то невыносимо близкое к состраданию. — Ты потратил тысячелетия на холодные, пустые поиски мести, и поверь мне, ты не почувствуешь себя лучше, как только закончишь со мной. Неважно, скольких Нефилимов я убил, я не мог вернуть Сару, и я не мог притупить боль внутри себя.

— Ещё уроки, Азазель? Оставь их себе. Кровной связи не существует. Женщины взаимозаменяемы.

— Наша Марта тоже замена? Да, я знаю, что ты наконец-то переспал с ней. Я просто не понимаю, почему на это ушло так много времени.

— Заткнись.

— Она — слабое место во всём этом, не так ли? Если то, что ты говоришь, правда, если уз не существует, если женщины взаимозаменяемы, тогда не будет иметь значения, что она там, на пляже, наблюдает за нами.

Каин дёрнул головой вниз, и он увидел её, маленькую одинокую фигурку, пристально смотрящую на них. Это было слишком далеко, чтобы человек мог ясно видеть, но она всё равно узнала бы, и он чувствовал её панику, чувствовал, как она внутренне кричит ему, чтобы он прекратил то, что делал.

Он безжалостно отключил этот голос, повернувшись обратно к Азазелю.

— Ты действительно думаешь, что временный трах будет иметь какое-то значение для того, что я планировал тысячи лет?

— Нет. Но я думаю, что Марта не согласилась бы.

— Неправильный ответ. Ну что готов умереть, старина?

— Ты старше меня.

— Это только цифра. Ты родился бессердечным стариком.

— Возможно, — он кивнул. — Ты знаешь, что я собираюсь драться с тобой.

— Я бы не ожидал меньшего. Я даже знаю, что у тебя есть нож, так что ты не безоружен. Нас ничто не остановит. Если я умру, так тому и быть. Но со мной этого не произойдёт. Умрёшь ты.

Азазель снова взглянул вниз, на пляж, но Каин продолжал отводить взгляд. Он не мог позволить минутной слабости отвлечь его от правосудия.

— Это возможно, — сказал Азазель размеренным голосом. — Но я боюсь, что тебе придётся выбирать.

Что-то цеплялось за Каина, пытаясь нарушить тишину, которую он навязал. Грубый страх. Он не мог позволить себе обращать на это внимание и прищурился, заметив обманчиво спокойный взгляд Азазеля, крепко сжимающего нож в руке.

— Выбирать?

— Между Мартой и твоей местью.

— Я же сказал тебе, мне плевать, что думает Марта…

— Марта не будет думать. Марта будет мертва, если ты не пойдёшь за ней.

Он неохотно повернул лицо обратно к узкой полоске пляжа, и всё внутри него замерло.

ГЛАВА 29

Я ДАЖЕ НЕ ПОЧУВСТВОВАЛА ЕГО ПРИБЛИЖЕНИЯ. Его ноги бесшумно ступали по зыбучим пескам, и я была так поглощена драмой, разыгрывающейся на выступе высоко надо мной, что не заметила изменения ветра, запаха пота, злобы в воздухе, пока его тяжёлые руки не схватили меня сзади в смертельном объятии, одно огромное предплечье встало поперёк моего горла, перекрывая воздух, другое вокруг моей талии, сжало меня.

Я не могла закричать, моё горло сдавливали, медленно, но неумолимо, когда меня подняли вверх, я отшатнулась назад в ярости и отчаянии. Моя борьба ничего не значила для злобного гиганта позади меня, того же человека, который пытался разбить мою голову о камни, того же могущественного ангела, который ничего не чувствовал. Метатрон.

Я чувствовала, как угасает сознание, а вместе с ним и моя жизнь. Я попыталась повернуть голову, какой-то глупый, сентиментальный остаток моего желания взглянуть на Каина, когда я умру, но тяжелая рука на моём горле удерживала мою голову неподвижной.

Густая, ватная тьма сгущалась вокруг меня, и моя борьба ослабевала, даже когда я в отчаянии вцепилась в его руку.