Мятежник Хомофара

Задняя стена центрального здания имела два маленьких подъезда. Тот, что расположен ближе к плацу, похоже, никогда не открывался. Зато в дальнем дверь оказалась не заперта.

– Сюда, – сказал Ник Расину, когда группа курсантов подошла к ступеням.

Длинный коридор был едва освещен. В самом конце была открыта дверь. За ней виднелись станки, рядом с ними стояли полусогнутые люди, вернее, хомуны.

Расин двинулся в сторону проема, но Ник его остановил:

– Нам не туда.

Сережа сунул руку в карман, зазвенел ключами. Нет, должно быть, это были самодельные отмычки.

Куда идем? – подумал Расин и неожиданно сообразил: он перестал понимать, что произойдет в будущем. Что-то мешало. Он напрягся, но ничего не вышло: множественность мгновений снова сложилась в один текущий миг.

– Ключи Криброка, – сказал Сережа, весело встряхнув связкой.

«Я назначен ключником», – хотел добавить он, но передумал.

«Надо было предупредить Крапса», – решил кто-то слева, кажется, Ник.

«По праву ключи должна была бы носить я», – наверняка, это подумала Аманда.

«Криброка нет, – снова прозвучали её мысли. – Когда учеба закончится, этот парень может стать новым старшим кашатером. О нем такое говорят… Надо быть поближе… Может, назначит меня ключником».

Сережа вставил отмычку в невидимую скважину, раздался щелчок.

«Какой он, этот Крапс?.. – Это был Фирман. – Бинты… как они надоели… Мумия ходячая».

Открылась потайная дверь. Впереди – сумрак и очертания ступеней. Сережа шагнул в сторону, вежливо пропуская Аманду. «Когда-то ключи будут мои, – подумала она. – Крапс инициирует парня. Кружку нужен ведущий… Я сама его предложу. Инициация… Вот так!»

Группа стала подниматься.

– Этот кружок… – сказал Вадим. – Кто в него входит?

– В основном курсанты, – живо отозвался Ник. – Ну и ещё около двадцати кантаратских…

– Вы не подумайте, что это подполье какое-то, – вмешалась Аманда. – Мы существуем официально, господин Балмар в курсе. Я возглавляю информационное бюро. Мы с Глорией готовим ежедневную сводку о преображении курсантов для «Новостей Службы».

«Карьеристка», – подумал Ник.

«Надо бы сообщить Вадиму, что не хватает профессионалов, – мысли Сережи. – Что никто ничего не делает»

«Мы все тут как будто подшофе», – подумал Ник.

– Кто такой Крапс?

– Чистое пространство, – сказал Ник.

– Чистое пространство, – подтвердил Сережа.

– Кто те люди у станков?

– Они готовят детали для лабораторий, – сказал Ник.

Поднявшись на восьмой этаж, группа оказалась в узком коридоре. Всего два маленьких окошка-амбразуры впускали свет.

– Добро пожаловать в пространственную лабораторию! – воскликнул Сережа.

– А Балмар, он сейчас нас видит? – спросил Расин.

– Мы ничего не нарушаем, – быстро сказала Аманда. – Члены кружка ходят по служебным лестницам. Во-первых, ходить по центральным лестницам в рабочее время нехорошо. Только с двенадцати до часу ночи, когда там технологический перерыв, можно устроить экскурсию для новичков. Вот почему вас не хотели пропускать. Во-вторых, господин Балмар поощряет участие в кружке, если вы об этом. Ведь нашим руководителем был кашатер Криброк, правая рука господина Балмара. Он хотел выбрать из нас тех, кто сможет ступить в Глубину Мегафара.

«Надо говорить: в колодец», – мысленно проворчал Ник.

Сережа постучал в стену особым стуком: «Тук-тук. Тук-тук. Тук. Тук. Тук».

Расин вновь попробовал увидеть, что сейчас произойдет, но предвидение по-прежнему не работало.

Неожиданно коридор наполнился светом. По стене расползлась дыра в человеческий рост, открыв глазам курсантов помещение лаборатории.

Первой, подобрав юбку, вошла Аманда. За ней Вадим и все остальные.

Посреди лаборатории, наполненной различными объемными фигурами – от многочисленных сиреневых шариков до громадного фиолетового параллелепипеда с отверстиями – стоял розовощекий крепыш в белой рубахе. Стоял, облокотившись на черную тумбу в форме куба.

«Здравствуйте, господин Крапс», – прозвучал внутренний голос Ника.

Все приблизились к кубу, и Расин с удивлением отметил, что никто не обращает внимания на крепыша.

– Здравствуйте, господин Крапс, – повторил Ник свою мысль.

Другие тоже поздоровались, при этом все глядели на куб.

Крепыш сверкнул огромными белоснежными зубами:

– Приветствую. Что нового на занятиях?

Никто на него даже не взглянул, но Аманда быстро, словно боялась, что кто-то её опередит, ответила:

– Он вернулся, господин Крапс. Вернулся из карцера.

– Вижу, – сказал розовощекий. – Хорошо.

Вадим не мог справиться с недоумением.

– Это переводчик? – шепотом спросил он у Ника.

Ник взглянул удивленно.

– Это господин Крапс, – шепнул он и снова уставился на черный куб.

Опа! Ребята, да ведь вы же его не видите!

– Да, это я, – проговорил крепыш в белой рубахе и мигнул Расину. – Рад видеть вас в своей лаборатории среди членов нашего кружка.

Вадим поводил взглядом, не зная, кому из них отвечать – тумбе или крепышу, однако крепыш указал на себя, поднес палец к губам и кивнул в сторону куба.

– Взаимно, господин Крапс, – смекнул Расин и вежливо поклонился тумбе.

Оглядевшись по сторонам, он увидел, что к потолку в трех местах приделаны полые пирамиды, похожие на трубы громкоговорителей – вроде того канала, по которому он попал из Трифара в Пустыню.

– Ребята, вы давайте-ка к рабочим местам, а мы с молодым хомуном потолкуем малость. Сергей, ты за главного.

И он прошел сквозь Ника и плечо Эда. Приблизившись к Вадиму, он крикнул:

– Кробиорус!

– Сейчас! – отозвался кто-то.

– Он пришел!.. – крикнул крепыш. – Ну что? Как договаривались, да? В синем шаре?

– Момент! – снова крикнул тот, кого назвали Кробиорусом.

Сергей, Ник, Аманда и Эд разошлись по углам лаборатории. Судя по всему, выкриков Крапса они не слышали.

– Приступим к разбору полетов, – то ли спросил, то ли предложил Крапс.

Раздался хлопок, и все вокруг стало синим. Предметы, которые были в помещении, исчезли.

– Не переживай, мы в шаре, – сказал Крапс.

Расин огляделся. Стенки – что-то вроде керамики, покрытой гладкой эмалью. Чтобы удостовериться в реальности, он протянул руку, но стенка отдалилась. Он сделал шаг вперед, пытаясь дотянуться, и тут заметил, что сбоку кто-то стоит.

– Стенка призрачна, хомо, – сказал этот кто-то. – Не тянись к ней. Если хочешь, приблизь её к себе иным способом.

Расин повернулся.

Кробиорус был совсем старик, в отличие от Крапса.

– Все призрачно, – сказал Кробиорус. Он отвел руку, согнул кисть, растопырил пальцы. Стенка шара в мгновение ока прилипла к его ладони.

– Фокус! – сказал Кробиорус.

Тут же невидимая сила унесла его в сторону и, прокатив на карусели вокруг Вадима, поставила плечом к плечу рядом с Крапсом, словно для сравнения.

Они были разными. Оба сильно не походили на людей.

Крапс имел коренастую фигуру и грушевидную голову, сужающуюся кверху. Глаза маленькие, красноватые, искусственные. Улыбка, преувеличенная во всех смыслах. Ни дать, ни взять макет из аптеки в отделе зубных паст.

Кробиорус напоминал старца из народных былин. Длинные седые волосы, усы, борода. Тесемка на голове. Восковое лицо. Ему бы ещё гусли в руки! Его глаза, в противоположность глазам Крапса, были огромны и мутны, как осенние лужи.

– Гений-самородок? – спросил Крапс у Кробиоруса, кивнув головой на Расина.

– Обыкновенный хомун, – ответил старик.