Мятежник Хомофара

И он сделал это, и это был маленький шажок к пониманию. Мысли начинали проясняться.

Теперь он чувствовал: вот-вот должно возникнуть что-то вроде проблеска. Проблеска чего? ещё неизвестно, но предчувствие есть.

Какие-то движения внутри. Внутреннее движется наружу. Нельзя тратить слишком много сил. Надо научиться контролировать это. Что это? То, что исходит изнутри, проявляясь то здесь, то там в виде крошечных сгустков.

Теплые искорки покидают существо. Эти сгустки возникают в разных местах камеры и затем исчезают, как бы питая пространство.

Но силы все равно расходуется – те силы, что накопились во время пребывания в карцере. Все, что дал Балмар и тысячи кантаратских хомунов, тратится на бесполезные усилия изменить положение тела.

Силы уходят, и возможности их восстановить нет.

А впереди еще… вечность.

И вдруг отмычка задевает крохотный рычажок.

Потолок прямо перед глазами. Теперь он белый, как снег.

Снова попытка… Нет, попытки-то как раз не было. Был порыв совсем другого свойства – проблеск, исходящий из неясного закоулка, – назовем его вневременной составляющей души.

Ну же! Повтори это! Ради всего святого, не упусти!

Он пытается повторить и… Медленно, но уверенно стены начинают менять цвет. Сначала они розовеют затем становятся красными, и вот они уже насыщенно-фиолетово-синие.

Закружилась карусель цветов, и вот-вот ты провалишься в беспамятство.

Слабость нарастает. Как это остановить?! Слишком резкая смена цветов. Потолок, стены проносятся перед глазами. Тебя швыряет из стороны в сторону. Не так резко! Медленнее… Пожалуйста, медленнее…

Как контролировать тело?

Он делает два шага навстречу открывающейся двери и падает прямо в мощные руки Крапса.

– Вы – мой двоюродный дедушка, – успевает сказать Вадим, прежде чем его охватывает темнота.