Мятежник Хомофара

Спустя три дня, во время одного из ночных допросов, я начал читать мысли Балмара. Никто ещё до меня не читал его мыслей, разве что только Харт, но вряд ли Харту это было интересно.

В первый день, когда я докладывал Балмару текст послания Криброка, я кое-что уже улавливал из его мыслей. Теперь я стал видеть его насквозь – буквально каждую его мыслишку. Он постоянно думал о том, чтобы меня разоблачить. Кроме того, все мои самые ужасные предположения насчет Кантарата подтвердились. Армия Хомофара – просто потешный полк, её солдаты – кашатеры Кантарата – ни черта не умеют и погрязли в некрофильном формализме. И это то, что должно быть. Это его работа, главного хомуна 712 туманностей. ещё бы ему не бояться вримов!

– Ты чего-то не договариваешь, – повторял Балмар, а сам все время думал: «Уж я выведу тебя на чистую воду».

Однажды, глянув в его блестящие очки, я понял: этому хомуну очень не достает хомо.

Да, о Харте… Жаль, что старик куда-то исчез. В мыслях Балмара жило уважение и даже страх перед этим… существом. Я не могу Харта назвать хомуном: он не относится к роду людей. Мало того, он не является представителем ни одной из малых рас двенадцати фаров. Что же? Ты думаешь, он – одна из великих сущностей? Опять ошибаешься. Он – не время, не пространство, и даже не сознание. Вот почему Балмар так его боится.

Но из мыслей главного хомуна я узнал ещё кое-что. Есть в Кантарате двое не-хомунов, занимающих важные служебные посты. Их имена – Крапс и Кробиорус. Особенно меня интересовал второй.

Через пять дней, выйдя из карцера, я научился видеть будущее.

Слава судьбе, к тому времени я уже привык, что сознание мое непрерывно меняется. Иначе бы разум этого не выдержал.

Окружающее в каждый текущий миг содержит несколько миллионов бит информации, которую мы в состоянии переработать. Мир, понимаемый мной, внезапно растянулся во времени, и объем поступающей информации увеличился в сотни тысяч раз: я видел сотни тысяч мигов одновременно, и все вокруг было ими заполнено.

Я помню, как зажмурился и потерял равновесие, а когда открыл глаза, то понял, что сумел с этим справиться.

И я двигался дальше. Я развивался так же, как мог бы развиваться каждый кашатер охраны Хомофара.

Я стоял посреди учебного зала. Того самой, в которой адепт, достигший Пустыни, должен провести двадцать лет, заучивая все тонкости теории состояний, структуры времени, пространства и сознания, военной стратегии, приемов обороны, предвидения будущего, коррекции прошлого и многого другого, чтобы затем превратиться в конторскую крысу – переносить бумаги из кабинета в кабинет, готовить доклады, отчеты, обоснования и графики.

Я стоял, а рядом со мной находился опытный воин небесной гвардии, прошедший сквозь множество битв, – демон вселенной. Он набивал рюкзак моего разума оружием и боеприпасами, которые понадобятся мне в сражении. Завтра, когда мои однокурсники вновь сядут за стеклянные столы, чтобы слушать Балмара, я уйду на войну».

Глава 23

Расин прервал рассказ и пристально вгляделся в облик Странного Создания. Ему предстояло съесть эту тварь.