Мятежник Хомофара

— Когда-то в оболочке жила женщина, — сказал витхар. — Она и её муж очень любили друг друга и мечтали о вечной жизни. Со временем они увлеклись чародейством. Это занятие помогло супругам проникнуть в суть вещей и с помощью проводников дойти до самого Кантарата. Довольные успехом, супруги с радостью приняли обязательства, которые на них тут же возложил главный хомун. Долгое время супруги верно служили Кантарату. Но как-то раз муж женщины совершил проступок. Вместо того чтобы идти на проверку воронки, грозно смотрящей на земли отцов, он отправился в колодец. К сожалению, наивному романтику не хватило сил, чтобы долететь до Алехара, но зато он нашел в себе силы вернуться назад. Главный хомун той эпохи был мягок. Право судить предателя он предоставил жене. Но женщина не простила мужу его вину, и он был покаран смертью. С тех пор непрощение вины среди хомунов стало священно. Об этой женщине сложили миф. А звали женщину Амандой.

— Ну ладно. — Внезапно Доэ смягчилась. — Я его прощаю… Только пусть не вздумает говорить мне, что скверно читать мысли…

Вадим почувствовал, как тщательно она его изучает.

— Ладно, — повторила девушка. — Будем считать, это стоило того… Честно говоря, это было удивительное похищение. Обещай, что, когда мы найдем безопасное место, дашь мне все просмотреть заново. Как они все грохнулись вниз! Ха-ха! А ты такой ловкий… Видишь! Вот ты меня и спас, как я говорила!

Доэ радостно взглянула на Харта, видимо, в поисках одобрения, но Харт нахмурился.

— В этой вселенной вы не найдете безопасного места для себя, — сказал он. — Ваша дальнейшая судьба предопределена.

— Что вы имеете в виду? — спросил Вадим.

— Дааны и хариты позаботились о вашем будущем. Вот что я имею в виду.

Вадим осмотрелся по сторонам. Харт не только выдернул его из безвременно-беспространственного пласта, но и перенес их обоих подальше от ледяного сердца. Вокруг никаких ориентиров — лишь туман неопределенности.

— Да, — согласился Вадим. — Я нарушил закон и вину осознаю. Но сдаваться при этом не собираюсь. И я… — он запнулся на мгновенье, — мы с Доэ… сбежим. Вселенная — огромная, и оба мы умеем выживать в ней.

— Нет! — раздраженно крикнул Харт. — Вселенная мала. Вас ждут превращения и ужас. Стать одиноким призраком, восставшим против создателей, пройти весь этот путь умирания и возрождения, через все существующие миры, — и все это с той целью, чтобы потерять навечно того, кого любишь. Ужас — это когда любовь превращается в зло, в дракона, обреченного скитаться по пустоте и убивать вселенских странников. Но все имеет смысл. Кому-то суждено стать мастером и восстановить справедливость, кому-то — быть лишь звеном пути этого мастера.

— Харт, неужели вы помогли нам спастись только для того, чтобы все это сказать? Раз все так предопределенно, то не лучше ли было мне погибнуть на площади персоназ, а Доэ… — Вадиму не хватило сил завершить фразу.

— Алехар, — с надеждой в голосе предложила Доэ. — Там можно построить город и жить в нем беззаботно.

— Нет! — отрубил Харт. — Для даанов это место легкодоступно. У вас два выхода — победить врагов или сдаться. Впрочем, первое маловероятно. Эта борьба не закончится никогда.

— Но почему? — воскликнула Доэ.

— Потому, что пришло время умирать, девочка. — На этот раз голос Харта прозвучал почти равнодушно. — Ты с самого начала не была задумана вечной.

Доэ метнула яростный взгляд на старика.

— Я не согласна! — крикнула она. — Мы сбежим от них! Я знаю тысячу ходов. Они нас не догонят! Никогда!

Защитная оболочка камеры, созданной Хартом, начала таять, и вот уже сквозь нее просвечивает сердце Мегафара. Выходит, они на том же месте.

— Ваши судьбы разоединятся, — произнес Харт с отстраненным благодушием в голосе.

— Нет! — отрезал Вадим.

— Ни за что! — твердо сказала Доэ.

— Как знаете, — задумчиво проговорил Харт.

И он растаял.

Очертания ледяного сердца все больше обретали четкость.

— Доэ! Я был на поверхности! — начал Вадим, преодолевая чувство вины и стыда. — Я снова видел твое настоящее тело! И кое-что узнал о тебе.

— Тогда подумай об этом! — Девушка бросилась к Вадиму на шею, крепко его обняла.

Час истекал. Вадим силился восстановить в памяти все, что относилось к Доэ. Она должна успеть увидеть Веронику Костандову.

«Ты сотворила сад. Ты не могла нанести вред вселенной…»

«Я всегда чувствовала: сад больше, чем кажется, — отвечала Доэ. — Но не думала, что все так серьезно».

«Тебе не надо оправдываться. Знаешь, я думаю, вселенная сама захотела, чтобы ты навела в ней порядок».

«Я не успела ничего сделать. У меня были большие планы. И теперь все пропало».

«Ты потеряла людей, которые тебя создали. На том самом месте открылись твои способности».

«Спасибо тебе, теперь у меня есть прошлое».

«Давай вернемся к нашим телам. Хоть там наши возможности и ограничены. Но я любил тот мир, и по-прежнему люблю. Там у меня есть жилье, в котором хватит места нам двоим, и есть любимая работа. Точно так же, как ты показывала мне тонкие миры, я покажу тебе свой мир, и он станет твоим, Вероника».

«Пусть лучше я буду Доэ. Вероника не знакома с тобой, а ты с ней».