Мятежник Пакс

— Пожалуйста, нет, — говорит она.

— Я не буду делать это, если ты не хочешь. Но знай, что, если я не проколю твою кожу там, где течет яд, и не осушу ее, ты умрешь.

Женщина кусает губу, брови стягиваются в клубок эмоций. Затем она закрывает глаза.

— Х-Хорошо…

Сначала я приложил губы к обнаженной плоти ее живота. Используя мои зубы, я уколол ее кожу и открыл вену. Пантера внутри меня рычит, и мне стыдно чувствовать мурлыканье, вибрации, идущие через мою грудь и в мои губы и язык. Я продолжаю сосать у нее кровь, глотать ее, чтобы она не чувствовала, как пробую вкус ее крови. Моя собственная система достаточно сильна, чтобы справиться с ядом. Я знаю, что обманываю себя. Причина, по которой я не сплевываю ее кровь, в том, что ее запах и вкус ведут меня к чистой и дикой похоти, которая угрожает моему самоконтролю

Ее запах потусторонний. Я дышу глубоко. Это будит зверя внутри меня, и я чувствую себя сразу на краю перехода. Но отталкиваю первобытные мысли, которые борются, чтобы подняться. Я делаю то, что должен, пытаясь думать о другом. Я продолжаю двигаться, умудряясь не думать о том, что я делаю, пока не достиг ее груди. Когда я уколол нижнюю часть ее мягкого холма, на несколько дюймов ниже соска, она вздрагивает. Я чувствую, как вибрация проходит через нее, когда мои губы обвиваются вокруг раны и начинают сосать. Моя рука движется к ней инстинктивно, но я тяну ее назад.

Я оттягиваю голову назад, рассматривая вены, которые все еще фиолетовые. Я открываю еще одну вену на краю ее соска и сосу, чувствуя, как он твердеет еще сильнее под моим ртом, пока твердый кончик ее соска не прижимается к губам. Женщина извивается, а затем поднимает руки, чтобы прикрыть лицо. Я слышу, что ее дыхание становится тяжелее, но не горжусь этим. Я позорю ее и себя. И я еще больше позорю себя в жаре моих мыслей и моего возбуждения, когда клянусь, что заставлю ее хотеть этого, умолять меня о моем рте на ее коже и моем семени в ее животе.

Мысль удивляет меня, но я понимаю, как сильно я этого хочу. Я сделаю ее своей. Мои губы будут последними, кто почувствует вкус ее плоти и жидкости, последними, кто выдохнет горячее дыхание на ее кожу. Любой, кто не согласен, будет рад встретить свою смерть от моих рук.

Когда я отступаю, больше не вижу фиолетовых полосок, пробивающихся сквозь ее кожу. Женщина истекает кровью, поэтому я кусаю свое запястье и обмазываю своей кровью ее раны. Кровь Примуса обладает многими целебными свойствами. Для некоторых, оно не оказывает никакого влияния. Но для большинства это может дать временный толчок в восстановлении. Существует некоторый риск, так как я не знаю, как ее вид будет реагировать. Но если я не возьму на себя этот риск, ее ослабленное тело очень вероятно получит рецидив.

Она молча наблюдает за мной, кожа ее щек была ярко-красная.

5

Мира

— Меня зовут Пакс, — говорит он.

— Что происходит? — Спрашиваю я. Мой голос слаб, и я до сих пор не преодолела смущение того, как я отреагировала на его прикосновение. Я знала, что он лишь пытался помочь. И я знала, что такой парень, как он, на самом деле не возбудится от этого… Но тепло и влажность его рта, вибрации, когда он мурлыкал, даже уколы боли, все посылали волны удовольствия через меня. Это было правильно. Хотя мой мозг говорил мне, что я идиотка, это было, как начало чего-то. Нечто большее, чем просто физическое влечение. Он забрал мою кровь, я забрала его, и почему-то я чувствую, что мы связаны. Как будто я чувствую его. Но это глупо… Конечно, я не могу.

— Где ты взяла эквалайзер? — Спрашивает он.

— Что? О. Это? — Я спрашиваю, указывая на серебряное устройство в ухе.

— Да. Я не ожидал, что ты будешь говорить на моем языке, когда мы впервые встретились.

Эквалайзер напрямую связывается с моим мозгом и изменяет мою речь, чтобы он понял ее. Для моего уха, я говорю по-английски. Для его — на прайме.

— Моя сестра — Королева Умани, Лиандра. Ее муж, Король Като, дал мне это. Твои глаза золотые, как кожа Като. Не такие, как у любого другого Примуса, которого я когда-либо видела. Значит ли это, что ты король или принц?

Он кивает, отведя глаза.

— Когда-то был. Да. Я был королем клана Тольтеков. Но я отказался от власти и вместе с ней от моей золотой кожи.

Я чувствую опасность в этот момент, как будто спросить его, почему он больше не король, было бы неразумно. У меня было достаточно опасностей для одного дня.

— Ты живешь здесь? Я думала, никто не сможет выжить в Мертвом море.

— Живу? Нет. Я бы не назвал так то, чем занимаюсь. Но… Причина, по которой я пришел сюда… Это подождет. Ты… — он запинается, а потом прочищает горло. — Я должен забрать тебя отсюда, иначе я не смогу тебя спасти.

— После того, что ты там сделал, я думаю, ты можешь защитить меня от чего угодно, — мои слова посылают холод через меня. Это то, чего я хочу? Быть девицей в беде, которой нужен парень, чтобы сражаться в моих битвах? Могу ли я утверждать, что сильна, если у меня есть Пакс, создающий защитный щит вокруг меня?