Мятежники

Не теряя ни минуты, Шестипалый запрыгнул на стену, огораживающую сад, и полетел, вместо того чтобы воспользоваться более прохладными внутренними переходами.

В середине двора находилось углубление с бассейном, где драконята могли плескаться, спасаясь от полуденного зноя. Выше располагался шатёр с длинными белыми занавесками с трёх открытых сторон. Там Шестипалый провёл два мучительных года: с трудом учился читать и пересчитывать красную гальку, разложенную небольшими кучками. Для него это оказалось просто пыткой; не так он представлял себе настоящее дело.

В остальной части двора имелось всё необходимое для первых полётов: уступы на разной высоте, мягкая песочная насыпь, в которую можно приземлиться, множество жёрдочек и перекладин. И, конечно же, в одном углу дежурили лекари с достаточными запасами разноцветных кактусов – единственным противоядием от отравы в хвостах песчаных. Примерно до трёх лет у драконят не было яда – и это большая удача для всех окружающих, – но в этом возрасте они вечно врезались во всё подряд или прыгали, не глядя на своих родителей; одним словом, им постоянно требовались перевязки и антидот. Драконят подолгу учили внимательнее обходиться со своими и чужими хвостами, чтобы впоследствии малышей можно было выпустить в другие помещения дворца и не беспокоиться о всеобщей безопасности.

Шестипалый пролетал над двором, осматривая бассейн и место для тренировок. Принцессы Пламень нигде не было видно. Ей только что исполнилось два года, и она вполне могла считать себя слишком взрослой для игровой; но где тогда её искать – Шестипалый не представлял. Он просунул голову между занавесками и заглянул в шатёр; весь класс песчаных дракончиков, слушавших урок, обернулся.

– Что? – нетерпеливо бросил старый высохший дракон, стоявший перед учениками.

– Принцесса Пламень здесь? – спросил Шестипалый.

– Разве ты видишь тут кого-то, кто рисует тиары на своём свитке по истории? – фыркнул учитель. – Если не видишь, значит, её здесь нет.

– Не знаете, где её можно найти?

– Моё предположение? Облизывается на какие-нибудь драгоценности или восхищённо вздыхает перед зеркалом, – огрызнулся учитель. – Не мешай вести урок.

– Я могу помочь найти её, – предложил дракон, сидевший рядом с учителем; Шестипалый впервые обратил на него внимание. Он был старше остальных драконят – должно быть, лет четырёх от роду, – с мощными песочно-жёлтыми крыльями и блестящими чёрными глазами.

– Твоя мать велела, чтобы ты оставался здесь и постигал азы преподавания, – прорычал учитель.

– Но, кажется, это очень важно, – воскликнул черноглазый дракон, одним махом перепрыгнув через малышей, которые отделяли его от Шестипалого. – Думаю, я совсем ненадолго! – Он схватил Шестипалого за лапу. – Идём, и быстро, – пробормотал он.

Шестипалый вышел из шатра и запрыгнул на ближайший балкон. Дракон последовал за ним, не обращая никакого внимания на надрывные окрики учителя; затем оба взмыли к одной из высоких башен дворца. Ветер обдувал их крылья с необычайной силой; подняв глаза, Шестипалый заметил: небо над пустыней гораздо темнее, чем должно быть в середине дня.

– Спасибо, что вытащил меня оттуда. – Дракон приземлился, тяжело дыша. – Я Бархан.

– Я Шестипалый. И что это было?

Бархан сразу же вперился взглядом в когти Шестипалого – да, на каждой из передних лап вместо обычных пяти у него было по шесть когтей; большое спасибо родителям, что всех об этом приходится извещать, называя свое имя, – а затем старательно делал вид, будто вовсе на них и не пялился.

– Я должен сидеть там и готовиться стать учителем. Мои родители – тоже учителя, и они считают, что торчать в яслях до конца своих дней – это лучшая работа, – поморщился Бархан.

– Звучит воодушевляюще, – сказал Шестипалый. Он слушал вполуха; его внимание было сосредоточено на раскинувшихся внизу постройках дворца, где он искал хотя бы след самой младшей принцессы. Далеко на западе зловещие облака стеной собирались у горизонта.

– Похоже, забота о драконятах в нашей семье – это святое, – произнёс Бархан, вздрогнув. – Но, надеюсь, мне не придётся посвятить этому всю свою жизнь. Драконята жутко надоедливые. Я хочу пойти в солдаты! Сражаться в битвах, совершать славные подвиги и стать героем! – Он энергично расправил крылья. – А ты кем хотел бы стать?

– Кем будет угодно королеве, – абсолютно честно ответил Шестипалый. Он хотел служить своему племени и быть максимально полезным. – Теперь подумай. Где искать Пламень?

– В королевской сокровищнице, – не задумываясь ответил Бархан. – Она всё надеется, что мать отопрёт замок и ей удастся искупаться в золоте и камнях. Эта малышка хуже падальщика. Не думаю, что она вообще думает хоть о чём-то, кроме побрякушек, и ей нет никакого дела, где настоящая ценность, а где дешёвка. Мы пытались привязать её одержимость к уроку математики, но она всегда хватается за всё самое блестящее, даже если это простая подделка.

– Отправляйся к сокровищнице, посмотри там, – сказал Шестипалый.