Мятежница

— Можете, но не хотите! — воскликнула она. — Просто не хотите мне помочь. Для Кейна Логхарда все возможно, а в ваших руках ключ от его сердца. Стоит только захотеть, и он будет вашим. Поэтому вы либо обманываете меня, либо обманываетесь сами.

— Уходите! — я указала ей на двери, наплевав на этикет, и на то, что передо мной княжна. И пусть она хоть трижды невеста Логхарда! — Немедленно!

Княжна окинула меня презрительным взглядом, сложив руки на груди:

— Вы трусиха, Амелия Сингтон, — резко развернувшись, Зои направилась к двери. — Подумайте над моими словами.

— Прощайте.

Надеюсь вас больше никогда не увидеть!

Это же надо такое придумать, чтобы я просила Кейна на мне жениться и освободить девчонку от обязательств. Она вообще в курсе, что по артанским традициям у него может быть хоть десять жен? Нет, иначе бы не несла такую чушь.

Стоило двери закрыться, я досчитала до десяти (пока княжна завернет за угол и удалится к себе), а потом все-таки схватила вазу и изо всех сил швырнула ее в стену.

Даже толстый ворс ковра ее не спас, она треснула, и осколки, прозрачные, будто капли, со звоном разлетелись по комнате. Зачем-то шагнула к стене, хотя понимала, что утраченного уже не вернуть. Видимо, слишком резко, потому что в глазах потемнело. Меня замутило, и мир вокруг разбился на части вслед за вазой.

— Госпожа Амелия! Госпожа Амелия! — Голос Дары доносился так словно нас разделяла толща воды или завал из камней, хотя я чувствовала тепло ее рук на своих плечах. — Что случилось? Пожалуйста, ответьте!

Как будто я могла. Язык не слушался, а мир продолжал раскачиваться, правда все меньше и меньше. Приоткрыв глаза, я увидела над собой непривычно взволнованную служанку.

— Что она вам сделала?

Дара дважды повторила этот вопрос, прежде чем я смогла ответить.

— Ничего.

— Тогда почему вы оказались без сознания? И почему разбита ваза?

Голос служанки наконец-то обрел нормальное звучание, настойчивое жужжание в ушах резко прекратилось, перед глазами больше не плавали разноцветные круги. А вот признаваться в своей вспышке гнева было жутко стыдно.

— Я случайно ее задела.

М-да, и случайно кинула в стену.

Но Дара не спешила уличать меня во лжи. Наоборот, ее брови сошлись на переносице, а взгляд стал еще более напряженным. Не хватало только, чтобы служанка решила, что у меня не в порядке с головой!

Я попыталась подняться, но она мне не позволила, мягко надавив на плечо. А затем потянулась за забытой на диване лампой.

— Лежите, я позову лекаря.

Ой нет! Дойдет до лекаря, дойдет и до Лилы. У нее же нет секретов от Кейна, а мне необходимо для начала разобраться во всем самой.

— Не нужно! — я перехватила служанку за запястье, не позволив ей подняться, и добавила мягче: — Все нормально. У меня просто закружилась голова. Со мной такое случается.

Силы быстро возвращались, и теперь я чувствовала себя по-настоящему глупо. Особенно потому, что приходилось снова врать, но сейчас главное быть убедительной. Очень убедительной. Я даже не могла объяснить, почему это так важно. Просто чувствовала.

— Вы уверены? — переспросила Дара, хотя судя по пристальному взгляду, которым служанка прошлась от моего лица до самых ступней, она до сих пор считала, что мне нужна помощь.

— Да, плохо спала ночью, а разговор с княжной… был непростым и полностью меня вымотал. Поможешь подняться?

Дара тут же протянула мне руки, и когда я встала, придерживала за локоть до самой спальни. Впрочем, это было лишним: голова больше не кружилась, не болела, вообще ничего не болело.

Сейчас я чувствовала себя совершенно нормально, если бы не сам факт обморока.

Это меня и волновало. Если не сказать больше — пугало. До дрожи, до холодка в груди, до кома в горле.

Потому что я всегда отличалась отменным здоровьем. Даже после падения в ледяную реку отделалась лишь насморком, но мать тогда быстро поставила меня на ноги.

А сейчас все изменилось. Сонливость, накатывающая слабость и эти странные вспышки ярости. У меня: той, которая всегда гордилась своей сдержанностью!

Что со мной происходит? И почему?

От жары? Нет, вряд ли. Артанская зима хоть и напоминала днем нифрейское лето, ночью все равно становилось прохладно, и приходилось кутаться в покрывало.

От еды? Вполне вероятно. По моей просьбе повар перестал готовить слишком острую пищу, потому что мой желудок слишком бурно на нее реагировал. Но фрукты и сладости все равно были для меня непривычными. А если бы туда попытались добавлять медленнодействующий яд, Кейн со своим даром уже знал бы об этом.

От переживаний? Нет, потому что в последнее время я наоборот успокоилась, и если бы не визит Зои…

— Может все-таки позвать Лилу? — спросила Дара, когда я сняла платье и устроилась на софе.

Во взгляде служанки горело участие и искреннее беспокойство, возможно, поэтому я поколебалась. Что я, собственно, теряю? Соблазн узнать все и сразу был велик. Глупо шутить со здоровьем, когда во мне скрыт источник…

Древо!

Я не просто облилась с ног до головы холодным потом, меня словно полностью покрыл иней.