Мятежница

— Потому что когда он угостил меня своим скотчем, похвалился, что тебе тоже выпить давал и через секунду запаниковал, вспомнив возможности Нелли. И это не улучшило его отношения к богатым девочкам в его Корпусе.

— Я служу в Космофлоте, а не в его драгоценном Корпусе.

— Так я позвоню?

— Да делай уже свой проклятый звонок.

Томми позвонил. Полковник вздохнул с облегчением и отключился, чтобы отменить тревогу во всех местах, где ее успел поднять.

— И чего он так боится?

— Ты сегодня не отметилась.

— К делу это не относится.

— А если бы у тебя не было ни одного из вардхейвенских долларов, как бы ты расплачивалась за выпивку?

— Поэтому я и не покинула базу. Или ты решил, что я настолько глупая, чтобы распотрошить кредитку?

— У меня есть дядя, который не слишком задумывается, когда хотя бы только унюхает выпивку. А что будешь делать ты, я понятия не имею.

— Пришла прихватить несколько долларов и решила, что не хочется под дождем никуда переться. Теперь счастлив?

Томми сел на пол около двери. Крис перевернулась на живот, подперла ладонями подбородок и уставилась на него.

— Дерьмовый день, — сказал Томми.

Крис была готова сказать что-нибудь вроде нейтрального: «Ты прав», но это было не то, что она чувствовала.

— Тебе-то откуда знать? — огрызнулась она. — Ты просто делал то, что тебе говорили.

— Думаю, заместитель командира из меня вышел дерьмовый, — Томми на нее не смотрел, а следующим предложением сменил тему: — Док сказал, что Ширри будет жить.

— Ее так зовут?

— Джеб уверяет, что к завтра у нас будет пятнадцать грузовиков. Полковник сказал, что мы больше бегать так не сможем, мол, нужно поделиться удовольствием с другими энсинами.

— Да уж, — Крис пожалела, что ей сейчас не дотянуться до полковничьего виски.

— Так когда ты собираешься поделиться своей болью с другими?

— Какой болью? — дважды моргнула Крис.

— Я пытался оказать Кортни всю возможную поддержку, — сказал Томми, глядя Крис прямо в глаза, — но они просто продолжали бежать в ее сторону. На меня не обращали внимания, и все скопом навалились на нее. Я отправил людей ей на помощь, но их было так много и так мало нас.

— Боже, их было много, — сказала Крис, в памяти снова всплыли грязь, дождь, тела. — Скольких мы убили?

— Я не знаю.

— Нелли, сколько человек мы убили?

— Я не знаю, Крис. Я не анализировала последние данные с «Небесного глаза» по этому вопросу. Нужно ли сделать это сейчас?

Крис глубоко вздохнула и уставилась на пятно над головой Томми, там уборщица убрала плесень, оставив яркое цветовое пятно.

— Это не имеет значения, не так ли, Томми? — она пожала плечами. — Они в любом случае мертвы, а я жива и никогда не узнаю, сделали они что-то, за что заслуживали смерти ли просто попали по глупости, потому что банально голодными были.

— Да, — из Томми вырвался такой вздох, которым гордилась бы любая ирландская мамаша.

— В конечном итоге я всегда жива, а умирает кто-то еще.

— Как Эдди, — Томми даже не вздрогнул, использовав запрещенное имя.

— Как Эдди, — прошептала Крис.

— Значит, ты жива и спрашиваешь себя, а не напиться ли, потому что они все мертвы, и, чем больше ты выпьешь, тем больше дашь жизни Эдди, — Томми опустил голову. — Не поможет ни одному, кто сейчас гниет под дождем.

— Боже, сегодня ты слишком поэтичен, — сказала Крис.

— Это правда, Крис. Ты жива, я жив, они мертвы. Так бывает. Когда в безвоздушном пространстве взрывается шахта, кто-то погибает, а кто-то остается жив. Парень, оставшийся дома, болен жизнью. Девчонка, бегающая за новым шахтером, остается жить. Ребенок, закрывший лицевую панель шлема, продолжает жить. Старожил, снявший шлем, чтобы вытереть пот, и уверенный, что вокруг безопасно... погибает. И никто с этим ничего поделать не может. Может, мы поднимем за них стакан с выпивкой тем же вечером, но мы радуемся, что выжили. Что это они погибли, а не мы. А если бы погибли мы, то стаканы за нас подняли бы они, — Томми пожал плечами и посмотрел в глаза Крис. — Всегда лучше поднимать стакан, чем нет.

— Лучше ли? Быть живым лучше? Почему ты так уверен? Ты когда-нибудь пытался умереть? Пойду, достану что-нибудь выпить, — Крис поднялась с кровати.

— Тебе достаточно, — Томми покачал головой, но остался сидеть.

— Нет такого понятия, как достаточно.

— У мертвых было все, что им нужно. А живым достаточно.

Крис смотрела на Томми, сидевшего напротив. Он не напрягался, не делал никаких попыток подняться. Тем не менее, она знала, что если она пойдет к выходу, он преградит ей дорогу.

На мгновение подумалось, сможет ли она его свалить. Станет ли он сопротивляться, чтобы оставить ее сегодня трезвой? Крис упала обратно на кровать.

— А что ты сам чувствуешь, Томми?

— Я не знаю, что чувствую. Хотелось бы остаться дома, на Санта-Марии. Хотелось бы, чтобы я никогда не появлялся там, где в меня стреляют, а мне приходится стрелять в ответ. Не хотелось бы оказаться там, где есть люди, в которых мне хотелось бы стрелять. Вы, Лонгкнайф, создаете очень странный мир.