Мятежница и менталист

— О, старая знакомая! — нагло вмешался в мои мысли громкий мужской голос. — Меня ждёшь, красава? Помнится, мы с тобой не успели потолковать. Хочешь продолжить?

— Очень “надо”, — максимально недружелюбно, но без явной агрессии откликнулась я, сетуя на назойливого поклонника. Того самого, который с энтузиазмом лапал меня вместе со своими дружками и неохотно отпустил, когда вмешался Марк. Принесла же его нелёгкая! И ведь как на грех рядом ни души!

— А что ж так? — не захотел отступать мужчина. — Хахаля у тебя нет, ты молодая, свободная, так пользуйся возможностью, развлекайся на полную катушку. Мы тут в любой момент сдохнуть можем, так что от жизни надо всё успеть ухватить.

Ладно бы он словам ограничился, так ведь нет, бесцеремонно плюхнулся задницей на соседний камень и жестом собственника обнял меня за талию.

— Грабли убери! — не выдержала я, пытаясь вскочить.

— А то что? — засмеялся нахал, дёргая меня на себя и вынуждая упасть к нему на колени, пользуясь моим неустойчивым положением. — Ну хватит ломаться и строить из себя целку, — сердито запыхтел, когда я продолжила вырываться. — Какие же вы, бабы, упёртые! Подачки вам подавай… Так и быть притащу тебе какой-нибудь трофей со следующей вылазки к федералам.

— Обойдёшься, урод, — выплюнула я. Выдрала из захвата руку и ткнула запястьем в наглую морду. — Вот это видел?

Перед физиономией вояки оказалось его собственное отражение — я, теперь уже готовая ко всему, успела в начале домогательств включить камеру.

— Хочешь, чтобы Карен это заценил? Думаешь, ему понравится, что ты, вместо того, чтобы все силы отдать на воплощение в жизнь идей сопротивления, маешься дурью и в первую очередь о своих хотелках заботишься?

— А ты Карена не приплетай. Ты ему никто. И ради тебя цапаться с нами он не будет. По-хорошему предупреждаю.

— Ты так в этом уверен? — хмыкнула я. — Лады, посмотрим! Я с удовольствием полюбуюсь, как твою голую задницу исполосуют в назидание перед всем строем, а потом на исправительные работы отправят.

— Да пошла ты… стукачка! — рассвирепел вояка, подскакивая и отшвыривая меня от себя. — Я другую найду, посговорчивей.

— Удачных поисков, — ворчливо пожелала я, поднимаясь с песка и отряхивая одежду.

Глядя ему вслед, порадовалась, что справилась собственными силами. Раскритиковала добросовестность Марка, которому поручили меня охранять, а тот шляется по своим делам. Сообразила, что вечер успел превратиться в ночь — на небе загорелись звёзды, а Солнце окончательно перевалило за горизонт. И отправилась обратно в общежитие.

Марк сегодня на общей кухне мне компанию не составил, оставил дневной рацион на столе в комнате, видно, имелся у него дубликат электронного ключа. Я по этому поводу грустить не стала, всё же в очередной раз портить себе настроение созерцанием угрюмой и вечно недовольной физиономии не самый заманчивый досуг. Есть занятия и поприятней. Это во-первых. Во-вторых, я и без телохранителя прекрасно справляюсь с самообороной, вон как дала отпор наглецу-вояке, только пятки сверкали, когда убегал! Не зря говорят, что пресса это четвертая власть в обществе. Огласки и позора все боятся — даже влиятельные политики и бизнесмены. Куда до них какому-то рядовому бойцу Сопротивления. Одно название, что отважный мятежник.

Похозяйничав на кухне, где на этот раз особого выбора столов не было — мне едва удалось успеть занять последний свободный, — я получила на ужин полусырую картошку с рыбной котлетой. Недожаренную потому, что когда много нагревательных панелей включено сразу, мощность нагрева падает. Удобно было пользоваться кухней в одиночестве, а сейчас энергии хватило только на рыбу, которая готовится быстро. Плюс набежавший следом за мной народ, выстроился в очередь и шумел, что мы все долго копаемся. Я поторопилась, а потом дожаривать было уже неловко. Стыдно не уметь готовить, когда остальные справляются легко. У меня элементарно не хватило сноровки и опыта.

Пришлось на виду у всех хрустеть и давиться своим “кулинарным шедевром”, шустро мыть посуду ржавой тёплой водой и выметаться из кухни, освободив место другим постояльцам. А ещё надеяться, что не получу несварения желудка, и успокаивать себя тем, что я здесь не навсегда.

Оставшееся до сна время провела за вильютом. На этот раз не профессиональными обязанностями занялась, а позволила себе расслабиться. Там же у меня не только рабочий материал, но и личный архив любимой музыки, текстов женских романов, альбомы с семейными голографиями. Вдали от дома всегда вспоминаешь о близких, особенно, когда между ними хорошие отношения.

А в моей семье именно такие. Наверное потому что я единственный ребёнок, а родители никогда не ссорились. По крайней мере, при мне. И всегда лояльно относились к моим поступкам. Хочешь гравискутер в двенадцать лет? Пожалуйста. Перекрасить волосы в розовый? Да не вопрос. Поступать на журфак? Ну ладно, неплохая вроде профессия.