Мятежница и менталист

Марк признавал, что у Карена талант выбирать себе проблемных женщин. Мара, которую он до ее гибели не раз видел на базе, доставляла не меньше хлопот, чем Карина, в смысле упертости и взрывного характера. Она была жестокой, никого не жалела, не видела проблемы в том чтобы кого-то застрелить. Бывшая Карена прагматично использовала мужиков и с легкость изменяла Карену, объясняя это необходимостью. Изначально на базу она прибыла в качестве работницы склада, но быстро переквалифицировалась. Наравне с мужчинами ходила в поселения федералов, добывая ценные сведения любой ценой, и показала себя хорошей разведчицей. Карен был недоволен неверностью соратницы, а она считала, что победы мятежников важнее каких-то там личных предрассудков. Они как раз по этому поводу в очередной раз повздорили, когда Мара в итоге, не выдержав наездов психанула, в сердцах крикнула, что нафиг ей Карен сдался и она прекрасно устроится и у федералов. Вот только мнение последних с ее личным не совпало…

Марку было приятно, что Карина в этом смысле совсем другая, не безрассудно независимая и всесильная. Вроде и с характером, но ее все равно требовалось защищать и оберегать. И потому ту новую должность, которую ему навязал Карен, тоже воспринял с воодушевлением и с удовольствием принялся помогать командиру женского отряда. Показал Карине, где найти подходящий контингент, подсказал намекнул на нужные нюансы разговора, указал, что нельзя упустить или забыть, организовал собеседование с будущими диверсантками…

Карина подошла к отбору в отряд со всей ответственностью. Проявила дальновидность и тщательно присматривалась к претенденткам издали, прежде чем все же пригласить на разговор — заранее отсеивала тех, кому незачем было знать о готовящейся операции.

Вот только женщины, которым посчастливилось оказаться “избранными”, отнеслись к предложению не слишком позитивно. Потребовали взамен большее вознаграждение, чем то, которое при инструктаже Карине обозначил Карен. Они полагали, что риск, на который они идут, должен быть оплачен должным образом.

— Пусть Карен нормально с нами расплатится! — возмущалась одна из мятежниц. — А то, когда вербовал, все преподнес красиво и благородно. А по факту заработок ничтожный, выкручиваемся как можем. Фактически держимся на подачках от озабоченных мужиков.

— Правильно, — поддержала ее другая. — Или дайте нормальное вознаграждение, или никто никуда не пойдет. Тем более условия этой вашей “вылазки” по сути отвратительные — прикрытия никакого, выдвигаемся в первых рядах, действуем на свой страх и риск.

Ультиматум… Карина признавала правоту женщин и пообещала, согласовать вопрос оплаты с Кареном. Вот только тот, внимательно выслушав деловое предложение, поморщился и заглянул в свои записи, прикидывая масштаб трат. Тяжело вздохнул, и прямым текстом заявил:

— Кара, я все понимаю, но мы на нуле. Аванса нам не дадут. Деньги будут только когда предъявим результат. К тому же… — он снова поморщился, отводя в сторону глаза, — может, и не придется всем платить. Кто-то неизбежно погибнет…

— Что за циничный подход? — возмутилась Карина. — Это же твои люди! Твои единомышленники! Как же их семьи? Тебе их не жаль? Хотя бы им компенсация положена? Или все они для тебя не более, чем пушечное мясо?

— Не утрируй, Кара, — строго осадил ее главарь. — Я мыслю прямо и без прикрас. Ситуации разные бывают. Финансирование от меня не зависит. Были бы деньги, я бы отдал последнее без вопросов.

— Давай я сама поговорю со спонсором, — предложила девушка. Хоть и осталась разгневанной, но градус агрессии снизила. — Возможно, я найду нужные аргументы и он пойдет навстречу женщине?

— Рассчитываешь на свое очарование? Будешь с ним флиртовать?

В голосе Карена Карине резанули слух странные нотки недовольства. Она опешила, не понимая, что это? Ревность? Или негодование, что подчиненная вмешивается не в свое дело. Так и не разобралась, потому что де’Лоста махнул рукой и соизволил внести ясность:

— Не получится переговорить со спонсором. Он ценит конфиденциальность. Если уж со мной напрямую не контактирует, то с тобой — посторонней, да еще и женщиной, на переговоры тем более не согласится.

Карина продолжать противостояние не стала, сделав вид, что обиделась из-за недоверия и стереотипов. Однако себе взяла на заметку, что личность спонсора, не уважающего и даже для вида не принимающего всерьез мнение женщин, выглядит странной. Это же один из главных лозунгов мятежников Сопротивления!

Выходит, никакой это не повстанец без способностей, а явный телепат. Только они не признают право женщин на полную независимость, не видят в них равных, осуждают самодостаточность и самостоятельность, желают их во всем контролировать.

И именно по этой причине тот, кто разделяет взгляды повстанцев и самым активным образом их поддерживает, столь тщательно сохраняет инкогнито. Огласка — весомая причина для опасений, которая сдаст его с потрохами. А он вне всяких сомнений хочет сохранить незапятнанную репутацию среди телепатов и избегает малейшей тени подозрений в связях с подпольем.