Мятежница и менталист

Из магазина мы направились не в особняк, а к заставе, чтобы узнать о судьбе отца Вики. Я надеялась пересечься с кем-нибудь из знакомых офицеров и уточнить по поводу пленных. Правда, в итоге удалось найти только списки погибших, но хотя бы фамилии отца Вики среди них не оказалось. Я за нее порадовалась — у девчонки оставалась надежда, что он жив. Зато пока я листала записи, вдоволь успела наслушаться самых разных высказываний в адрес Карена — от восхвалений до откровенной критики.

Хвалили офицеры, само собой. Ругали… рядовые, предварительно убедившись, что их никто из начальства не слышит.

— Наглеж! Нас облапошили как малолеток.

— Карен захапал себе особняк, а нас в занюханную казарму…

— Он зажрался и наплевал на всех.

— Мы жизнью рисковали, а что взамен? Ни денег, ни жилья. И где справедливость?

— Ниччо, вот прибудет подкрепление, тогда их в казарму, а нас на вольные хлеба отпустят.

— Если мы сейчас свалим из казармы, а федералы начнут атаку, то Кварцит потеряем. Всем тогда крышка.

— Верно. Лучше уж потерпеть…

Похоже, при растущем уровне недовольства, страх ослабить позиции удерживал всех от необдуманных поступков.

Мы с Викой вернулись в дом. Моя протеже отправилась помогать Марку готовить ужин, а я села монтировать обещанный Карену сюжет. Вернее, целых два!

Позитивный репортаж… Что туда подойдет? Совместная попойка вояк и поселенцев, ведущих маргинальный образ жизни — якобы собутыльники отмечают радость освобождения. А мародерство с натяжкой можно преподнести как помощь местным жителям с переездом — грузчиками подработали для общего блага. Мятежницы, которых легко принять за местных дам, обжимаются с вояками — сойдет за личные симпатии. Ну и Карен… как дальновидный лидер по праву занял место трусливого управляющего, бросившего вверенное ему поселение.

В негативный попали уже без прикрас и цензуры — неоправданное мародерство, явное безразличие к проблемам местных, домогательства к женщинам, жуткие погромы, обыски и “пламенная” речь Карена за обедом. Достаточно, чтобы доказать — повстанцы вовсе не благородные борцы с теми, кто ущемляет их права, а сборище отребья, которое в первую очередь заботится о благе для самих себя.

Монтаж сделала начерно, на большее времени не хватило — заглянула Вика и, округлив глаза, заговорщическим шепотом сообщила, что Карен пришел и просит спуститься.

Я выругалась, вспомнив о времени и гостях! Принялась поспешно переодеваться в купленные платье и туфли. Когда оказалась на первом этаже, едва не расхохоталась от комичности зрелища — вечно растрепанный Карен успел привести себя в порядок. Ждал он меня в очень непривычном образе — аккуратно причесанный, в новом костюме и с огромным букетом цветов.

Оставалось удивляться, где он сумел их раздобыть, учитывая, что я в Кварците оранжерей не видела. И вообще, для Марса это жутко дорогое удовольствие! То Карен отказывает в скромных средствах на одежду, то так ощутимо тратится, выбрасывая деньги на ветер. Может, это ему спонсор финансы подкинул наконец? Может, сам придет сюда, раз уж ужин званный?

Невольную улыбку на лице от надежды на его появление, пришлось выдать за куда более естественную для женщины радость от приятного знака внимания.

— Спасибо! Ты меня балуешь. В честь чего такие траты?

— Мы заслужили, — с явным оттенком самодовольства и превосходства заявил Карен, вручая мне букет. — Можем себе позволить шик и роскошь.

Само собой, настаивать на подробностях я не стала, чтобы избежать подозрений в своей заинтересованности относительно личности его покровителя. Пока ставила цветы в вазу на столе, начали появляться гости. Большинство из них были мне знакомы — офицеры из штаба Карена. Двое из них пришли со своими дамами, причем раньше я этих женщин на базе не видела. По крайней мере, в общежитии. И не похоже, что они родом из Кварцита — очень уж ведут себя уверенно, нетипично для порабощенных. Видимо, спутницы повстанцев жили отдельно в офицерском бункере и уже после захвата поселения успели приехать и присоединиться к своим кавалерам.

Явилось и трое незнакомых мужчин. Одного — настороженно осматривающегося мужчину средних лет, в коричневом костюме, — мне представили как старосту поселения, замещавшего сбежавшего управляющего. Вторым оказался начальник местного гарнизона — тот самый, с которым я столкнулась, когда шла с Марком на доклад к Карену. Сейчас в его глазах было ничуть не меньше презрения и насмешки, в отличие от вцепившейся в его руку женщины, явно испуганной и морально подавленной. Похоже, пришел он с супругой.

Последним перешагнул порог совсем невзрачный невысокий пожилой мужчина — директор местного предприятия. Он тоже пришел не один, а с дочерью, которая мне показалась излишне агрессивно настроенной. Девушка лет восемнадцати, худенькая, с длинными прямыми волосами, привыкшая одеваться стильно и модно — смотрела на всех с гонором, явно считая себя представительницей высшего общества, которая снизошла до обывателей. По доброй воле в сборище бандитов она бы не явилась.