Мятежное сердце

— Выглядишь встревоженной.

— Ага. Чувствую себя такой беспомощной, — я выдавила из себя улыбку, — проклинаю себя за эту несчастную распродажу. Зачем я ее устроила?

— Врач сказал, что это распродажа спровоцировала такое? — Подруга расширила глаза.

— Нет. Но он спросил, не поднимала ли я какие-то тяжести. Коробки я не поднимала и не собиралась, но передвигала их.

— Боже, мне не следовало идти на волейбол. Надо было остаться и помочь тебе.

— Не говори глупости. Это не твоя вина. Доктор считает, что и не моя тоже. Просто я… могла быть осторожней.

Райли составляла мне компанию еще пару часов. Около половины одиннадцатого меня наконец перевели из приемного покоя наверх, в палату. Там было две кровати, но одна, к счастью, пустовала, так что все помещение было в моем распоряжении. Веки постепенно тяжелели, сквозь сон я слышала щебетание Райли.

— Думаю, я тебе надоела. — Она засмеялась, увидев, с каким усилием мои глаза вновь распахнулись.

— Нет-нет, я просто устала…

— Уже поздно. Во-первых, ты целый день была на солнце, потом это… Хочешь, посплю на соседней кровати?

— Иди лучше домой. — Я улыбнулась.

Я подняла маленький зуммер, который медсестра прикрепила к изголовью кровати.

— У меня есть колокольчик. Если что — позвоню нянечке.

— Ладно. Звони, если что. — Райли наклонилась и обняла меня. — Буду у тебя с самого утра, Джи. Поспи немного.

Это было последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться в сон. Посреди ночи я проснулась и сначала не поняла, где нахожусь. Когда глаза привыкли к темноте, увидела Раша, который пристроился в кресле. Он спал. Откуда он взялся, ведь я не звонила?

Чтобы прийти в себя, я села на кровати. Едва слышного шелеста простыней было достаточно, чтобы разбудить Раша.

— Эй, как ты? — прошептал он.

— Нормально. Но… как ты узнал, что я здесь?

— Куриные Мозги позвонили на работу и сказали, что заболели.

— Куриные мозги?

— Твоя подружка. Райли. Сказала, что плохо себя чувствует и поэтому останется дома. А голос бодрый. Когда спросил, как ты… повела себя странно. Позвонил тебе удостовериться, что все в порядке, — телефон не отвечал.

— Телефон разрядился в приемном покое, а зарядку я не взяла.

— Забеспокоился и поехал к вам домой. Райли меня не пустила. Сказала, что все хорошо и что ты спишь. Все это было подозрительно. Ну я и намекнул, что уволю ее и лишу бонуса за весь летний сезон.

— Ты уволил ее?

— Принудил открыть место твоего пребывания.

— Прости. Заставила тебя волноваться.

— Почему не позвонила?

Я отвела взгляд.

— Нужно учиться справляться самой. Счастлива я, грустна, в бешенстве или отчаянии, первый порыв — набрать твой номер.

Раш не отвечал так долго, что пришлось посмотреть, что он делает. Мой любимый сидел, обхватив голову руками.

— Я правда все испортил.

— Нет. Ты не виноват. Во всем, что случилось, моя вина.

Раш встал.

— Подвинься.

Я откатилась на край кровати, а Раш задернул занавеску вокруг нее, хотя в комнате никого не было. Потом снял ботинки и забрался в постель. Лег на спину, обнял меня и начал поглаживать мои волосы.

— Как я испугался. Мчал сюда, наверное, со скоростью сто миль в час.

— Я тоже перепугалась. Наверное, поэтому давление подскочило, и доктор захотел оставить меня на ночь.

— Прости, что не был рядом.

— А как ты мог знать?

— Неважно.

Раш гладил мои волосы, и мы надолго погрузились в тишину. Как мне было хорошо лежать рядом с ним, пусть лишь касаясь друг друга. Тепло его тела, уют его рук — все опять стало в порядке за прошедшие безумные сутки.

— Прошлой ночью доктор упомянул о выкидыше, — сказала я. — Но даже при том, что не прошло и половины срока и что моя жизнь была бы проще и легче, если бы…

Даже не могла произнести эти слова вслух.

— Имею в виду, это могло бы многое исправить. Но я не хочу терять этого ребенка, Раш. Уже люблю его. Одна мысль, что с ним что-то случится, убивает меня.

Раш поцеловал меня в макушку и крепче прижал к себе.

— Понимаю.

— Прости. Мне бесконечно жаль, что все так получилось. Я бы все отдала, чтобы ты был отцом этого ребенка.

Раш опять надолго замолчал, а когда заговорил вновь, голос его дрогнул.

— Мне тоже жаль, Джиа, мне тоже…

Сняв с души этот груз и находясь в объятиях любимого, я вскоре стала дремать. И вдруг раздался сонный голос Раша:

— Его.

— Хмммм?

— Ты сказала «его». Ты тоже думаешь, что наш малыш — мальчик.

Я проснулась от теплого луча солнца на своем лице. Сощурившись, посмотрела на пустое место рядом с собой. И меня охватила неожиданная паника. Где же Раш?

Увидев, что кто-то сидит в кресле, я успокоилась. Только… это был не Раш. Попытавшись, как могла, скрыть разочарование, я выдавила улыбку.

— Привет, пап! Когда ты приехал? И где Раш?

Он придвинулся к краю кресла и откинул волосы с моего лба.

— Я здесь всего десять минут. Раша не видел. Но рад, что именно он позвонил мне рано утром. Какого черта ты не сообщила мне, Джиа?

— Прости, не хотела тебя беспокоить. Когда меня поместили в палату, было уже очень поздно.