Мятежное сердце

Его голос уносил Микаэлу в церковь, в те первые мгновения до прихода священника. Вел ее по коридорам и нишам, давая возможность привыкнуть к обстановке, увидеть пламя свечей, ощутить пол под ногами. Когда появился священник, Рейн переключил ее внимание на прячущуюся в темноте фигуру.

— Мужчина. Да, мужчина. У него большие руки.

— Расскажи подробно, что ты видишь. Он не может причинить тебе вреда. Ты лишь наблюдатель.

— На нем плащ с капюшоном. Больше ничего не видно.

— Не волнуйся. Дыши. — Тело у нее обмякло. — Посмотри внимательнее.

— Сапоги, — прошептала она. — На пятке что-то есть. Священники носили кожаные туфли на мягкой подошве.

— Грязь? Земля? Шпоры?

— Нет. Цифры или буквы. Я не могу их прочесть. Очень мелкие.

Рейн уловил ее разочарование и заговорил с ней, успокаивая, помогая рассмотреть фигуру незнакомца.

— Что-нибудь еще, Микаэла?

Она покачала головой. Он решил увести ее из церкви до того, как произойдет убийство. Он начал считать, повторяя, что она здесь, с ним, в безопасности. Один, два, три…

Микаэла несколько раз моргнула, приходя в себя, затем повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.

— Вы удивительный человек, Рейн Монтгомери.

— Ты не рада, что вышла за меня замуж? Беспомощное выражение так не вязалось с уверенностью

Рейна. Она поняла, что он имел в виду больше, чем сказал.

— Я рада. — Микаэла погладила его по щеке.

— Замуж? За кого? — раздался громкий голос.

Рейн вскинул голову, а она приподнялась, выглянула из-за спинки дивана и воскликнула:

— Дядя Расти!

Она вихрем пронеслась по комнате и упала в объятия сержанта, который поднял ее в воздух.

— Боже, я думал, что тебя уже нет в живых!

— Ой, Расти, я так рада тебя видеть.

Таунсенд поставил девушку на пол и внимательно оглядел.

— Ты в порядке?

— Да.

— Микаэла, — произнес Рейн.

Она повернулась. Улыбка освещала ее лицо, и он подумал, что был бы рад вызвать у нее такую же реакцию.

— Они с моим отцом земляки, вместе росли. — Микаэла взглянула на сержанта. — Последний раз мы виделись еще до смерти отца.

— Я так расстроился, девочка, когда узнал. — Он неловко похлопал ее по руке, затем посмотрел на Рейна: — Это правда, что ты женился на Микки?

— Микки?

Девушка, покраснев, ткнула сержанта локтем.

— Значит, правда?

Все повернулись и увидели стоящего в дверях Темпла Мэтьюза.

— Один из моих капитанов, — объяснил Рейн.

— Ты женился, Господи Иисусе… Прошу меня извинить, мадам. — Темпл поклонился. — Я потрясен, ибо он поклялся никогда больше не жениться.

— Неужели? — Микаэла взглянула на мужа.

— Я хочу знать все, — заявил Расти. — Прямо сейчас.

— Вряд ли это имеет какое-либо отношение к тебе.

— Если бы ее отец был здесь, ты бы держал ответ перед ним, а поскольку его нет, то я здесь самый близкий ей человек.

Микаэла улыбнулась.

Рейн посмотрел на сержанта.

Темпл никак не мог решить, на кого смотреть ему.

— Может, позже, — ответил Рейн. — Сейчас мы должны обсудить не терпящие отлагательства новости.

— Какие у тебя дела с Расти? — спросила Микаэла.

— Это тебя не касается.

Она знала, что он занят поисками отца, но Рейн не считал необходимым посвящать ее в детали.

— Ты всегда нарушаешь обещания, когда тебе удобно?

— Микаэла, дорогая, я хочу уберечь тебя от неприятностей.

— Тогда скажи мне, Рейн, чтобы это не стало для меня неожиданностью. — Она многозначительно посмотрела на лист.

— Теперь я знаю, кто вы! — вдруг щелкнул пальцами Темпл. — Вы стреляли в капитана!

Рейн застонал, а сержант разразился хохотом.

— Совсем не изменилась, негодница? Микаэла скрестила руки на груди и сказала:

— Как поживает твоя старая рана? Ведь я извинилась за тот случай, правда, Расти?

Глава 26

Ветер свистел в дырах лачуги, прислонившейся к полуразрушенному зданию, воняло мочой и гниющими отбросами. Сержант провел кулаком у себя под носом, постучал в дверь и, взглянув на Рейна, виновато пожал плечами.

— Разве никто за ней не присматривает? — спросил капитан.

— Нет, он был не тот человек, чтобы откладывать хотя бы пенни. Все тратил на джин.

Рейн огляделся. Между кучами мусора шастали крысы, и он с отвращением повернулся к двери.

— Ты боишься крыс? — удивился сержант.

— Нет, от них у меня просто мурашки по коже.

— Поэтому ты держишь такого большого пожирателя мышей, — ухмыльнулся Таунсенд.

— Я жил с этими тварями в копях, приходилось сражаться с ними за объедки. И я поклялся, что если выберусь оттуда, то близко не подпущу к себе ни одну из них.

— Все мы чего-то боимся.

— Глупо, правда? — простодушно бросил Рейн.

— Нет. Я, к примеру, ненавижу змей.

Наконец стукнула задвижка, дверь слегка приоткрылась, в щели показались тусклый карий глаз и клок седых волос.

— Миссис Иджен?

— Кто ее спрашивает?

— Я сержант Таунсенд, мадам. А этот джентльмен Рейн Монтгомери. — Карий глаз широко раскрылся. — Можно с вами поговорить?

— Нет, убирайтесь. Проваливайте.

— Мадам, это очень важно.

— Мне нечего вам сказать. То же самое я говорила другому парню.

— Какому парню? — тихо спросил Рейн.

— Молодому, со светлыми волосами.

— Кудрявому?

— Нет.

— Мадам, позвольте нам войти. Мы хотим только поговорить с вами.

Глаз исчез, вместо него появилось дуло пистолета.