Мятежное сердце

— Не говори о ней так! — кричит Томмо.

— Ты абсолютно прав, юноша, мне даже стыдно стало, — вздыхает толстяк. — Молли женщина порядочная, держит себя в строгости. К счастью, девчонки ее совсем не такие! Ха-ха!

Мы толкаем Компендиляриум на очередной холм, а мне в голову лезут разные мысли. Слим знает Молли. В лагере на Змеиной реке мы встретили Мег и Лилит. А может, Слим и Джека знает? Странно все это. Одно ведет к другому, как будто судьба так назначила. Невольно вспомнишь, что Ауриэль говорила. Мол, у каждого своя роль. Все дороги, все твои решения ведут к одному.

Предназначение. Даже думать об этом боюсь — неровен час Лу мои мысли услышит. И понять не могу, как такое может быть? Да и какая разница? Мне бы Джека найти, остальное без разницы.

От раздумий отвлекает голос Эмми:

— Знаешь, Слим, ты уж слишком стар, чтобы развлекаться со шлюхами. В твоем возрасте пора остепениться, найти себе хорошую женщину.

— Черт возьми! — смеется Слим. — Приличная девчонка не захочет связываться с таким старым ископаемым.

— Почему? — удивляется Эм. — Говорят, у каждого есть на свете вторая половинка.

— Хотите верьте, хотите нет, милая барышня, а в молодости я был, как говорится, хоть куда. Мужественная фигура, обаяние… Честное слово, я был чертовски красив! Девушки слетались, как мотыльки на огонь.

— Вот видите! — торжествует Эмми. — Вам бы только помыться надо.

— Где эта чертова дорога, — бормочу я.

— Да уже с минуты на минуту… А-а! Вот она! — восклицает Слим. — Что я говорил?

Компендиляриум внезапно вылетает на широкую проселочную дорогу.

— Смотрите! — Слим показывает вдоль дороги на восток. — Вон там пояс бурь!

Лигах в десяти от нас над горизонтом нависли плотные темные тучи. То и дело взблескивают ветвистые молнии. Небольшая горная гряда накрыта низкими бурыми тучами, словно кастрюля крышкой.

— А где таверна? — спрашивает Эм.

— Отсюда не видно, — отвечает наш толстый провожатый. — Вон по той насыпи, потом между отрогами гор, там она и будет, прямо посередке. — Он наклоняется поближе к Эм и напускает в голос таинственности. — Одинокая таверна посреди пустой равнины. Всю ночь напролет ветряные ведьмы воют у ее стен, стучат в окна, скребутся в дверь когтями — впустите меня, впусти-ите!.. Ты боишься ведьм, маленькая барышня?

У Эм глаза огромные.

— Не знаю, — шепчет. — Никогда их не встречала.

— Тучи бурого цвета из-за сульфатов, — продолжает Слим обычным голосом. — Каждый день таверну поливают сернистые дожди.

— Давайте скорей, — говорю я. — Уже недалеко, и дорога хорошая.

— Даже слишком хорошая. — Слим хмурится, смотрит вправо-влево. — Кто-то ее расчистил. И шире она стала с прошлого раза.

— Тонтоны? — спрашивает Лу.

— Дороги строят рабы, не тонтоны, — поправляет Слим. — Во всяком случае, ездить здесь наверняка стали больше. Залезайте-ка вы лучше все в короб. Если кого встретим, лошадь я еще смогу объяснить, а вот почему столько народу без меток, это уже сложнее.

— Нет уж! — настораживаюсь я. — Что тебе помешает отвезти нас куда-нибудь не туда и сдать тонтонам?

— Слушайте, Компендиляриум раньше странствовал с бродячим цирком. В нем дрессированных зверей перевозили. Стены решетчатые, вам все будет отлично видно. Не понравится что-нибудь — можете запросто меня пристрелить.

Мы переглядываемся. Мейв чуть заметно качает головой. «Не доверяй ему».

— Я поеду с тобой, — говорю. — Остальные — в короб!

— Не слышала, что ли? — сердится Слим. — Сказал же, это опасно!

— А я сказала, что поеду рядом с тобой. И с волкодавом.

Я привязываю Гермеса сзади к тележке. Все наши забираются в короб, в темную душную тесноту. Устраиваются на соломе. Косые лучи солнца падают сквозь решетки под потолком, как Слим и говорил.

Последним залезает Лу.

— Надеюсь, там нет блох, — говорит он.

— Что бы ни случилось, ни звука, — предупреждает Слим. — Замрите и не высовывайтесь, пока я не скажу.

Толстяк вдруг переменился, словно другим человеком стал. Голос, взгляд и даже неохватное тело вдруг подобрались. Он выглядит настоящим бойцом. А это не так-то просто для мужчины в розовом платье.

— Все нормально? — спрашиваю я. Наши кивают.

Мы захлопываем дверцы. Я забираюсь на козлы, со мной Следопыт, Нерон устраивается у меня на коленях. Слим втискивается рядом. Слим бодро подстегивает Моисея волоками. Компендиляриум скрипит и трогается с места.

* * *

С каждым оборотом колес я все ближе. К поясу бурь. К «Гиблому делу». К Джеку. Рука сама тянется к Сердечному камню на шнурке. Пальцы смыкаются вокруг прохладной гладкости. Скоро я увижу Джека. Самой не верится. Столько всего случилось за это время. Внутри у меня все сжимается. Бросает то в жар, то в холод. Я стосковалась по его глазам цвета лунного серебра. По его улыбке, от которой переворачивается сердце. По его губам, его прикосновениям, теплому запаху шалфея.

Запах. Божемой.

Я вся в поту, перемазана в грязи, мне жарко… От меня, наверное, воняет, как от скунса! Когда я в прошлый раз купалась? Уже и не вспомню. Поворачиваюсь к Слиму.

— От меня пахнет? — спрашиваю.

— Э-э… — запинается он.

— Божемой, точно. Пахнет. Очень плохо? Честно скажи!