Мятежные ангелы

Какой-то мужчина в черном костюме садится на скамью рядом со мной. Что он должен думать, видя меня, сидящую здесь в одиночестве? Красный шрам пересекает левую сторону его лица, протянувшись от уха до угла рта. Костюм мужчины отлично сшит. Я вдруг замечаю значок на лацкане — и у меня пересыхает во рту, потому что я знаю, что это такое. Это меч и череп братства Ракшана. Что это, случайное совпадение — то, что мужчина сел именно рядом со мной? Или он сделал это с какой-то целью? Мужчина едва заметно улыбается мне. Я молча встаю и иду прочь. Пройдя половину платформы, я оглядываюсь. Мужчина встал со скамьи. Сунув газету под мышку, он идет за мной. Где же Том? Я останавливаюсь около цветочницы, делая вид, что рассматриваю букетики и россыпь бутонов в ее корзинке. Мужчина тоже подходит к продавщице. Он выбирает красную гвоздику и вставляет ее в петлицу, касается края шляпы, благодаря девушку, и опускает монетку в ее руку, не произнеся ни единого слова.

От страха ноги у меня становятся слабыми, как у новорожденного котенка. А что, если мужчина попытается на меня напасть, похитить меня? Что, если с Картиком случилось ужасное? Что, если Пиппа права и этим людям нельзя доверять? Я ощущаю, как мужчина в черном костюме приближается ко мне. Если я закричу, кто услышит меня в этом оглушительном шипении и свисте паровозов? Кто может мне помочь?

Я замечаю молодого человека, который стоит в одиночестве и кого-то ждет.

— Вот ты где! — громко говорю я и стремительно бросаюсь к нему. Он оглядывается, пытаясь понять, к кому я обращаюсь. — Ты опоздал, это уж слишком!

— Я… опоздал? Мне ужасно жаль, но разве мы с вами…

Я наклоняюсь к нему и торопливо шепчу:

— Прошу, помогите мне! Тот человек меня преследует!

Юноша смущен.

— Который человек?

— Вон тот…

Я оборачиваюсь, но мужчина исчез. Никого за моей спиной нет.

— Там был человек в черном костюме. У него еще такой ужасный шрам на левой щеке. Он сел рядом со мной на скамью, а потом пошел за мной к цветочнице…

Я понимаю, что все это звучит слегка безумно.

— Может быть, он просто хотел купить цветок в петлицу? — предполагает молодой человек.

— Но он и сюда за мной шел!

— Да ведь мы с вами стоим рядом с выходом с вокзала.

Юноша показывает на дверь, выводящую на улицу.

— Ох… и в самом деле, — бормочу я. И чувствую себя полной дурой. — Мне ужасно жаль. Я, похоже, шарахаюсь от теней… Меня должен был встретить брат. Но, боюсь, он сильно опоздал.

— В таком случае я составлю вам компанию до тех пор, пока он не появится.

— Ох, нет, я определенно не могу…

— Вы тоже могли бы помочь мне кое в чем, — говорит он.

— И какого рода эта помощь? — осторожно спрашиваю я.

Он достает из кармана удивительно красивую бархатную коробочку размером с жестянку для крекеров.

— Мне нужно услышать чье-нибудь мнение об этом вот подарке. Вы поможете?

— Конечно, — с облегчением отвечаю я.

Он кладет коробочку на раскрытую ладонь и поднимает крышку. В коробочке ничего нет.

— Но она пустая, — растерянно говорю я.

— Да, так кажется.

Он сдвигает донышко коробки. Под ним открывается потайное отделение, в его уютном пространстве лежит прекрасная камея.

— Ох, какая чудесная! — восклицаю я. — Да и коробочка весьма умно устроена.

— Вы считаете, это хороший подарок?

— Я уверена, ваша подруга будет довольна, — говорю я. И краснею.

— Это для моей матери, — поясняет молодой человек. — Я ее встречаю, поезд должен скоро подойти.

— А… — произношу я.

Мы неловко стоим рядом. Я не знаю, что сказать, что сделать. То ли так и топтаться здесь с идиотским видом, то ли лучше сохранить остатки гордости, попрощаться с молодым человеком и поискать местечко, где я могла бы спрятаться до тех пор, пока братец придет за мной?

Я открываю рот, чтобы попрощаться, когда он протягивает мне руку.

— Я — Саймон Миддлтон… ох, извините меня, я вас перебил. Что вы хотели сказать?

— Ох… я… я просто… нет, ничего. Как поживаете?

Мы пожимаем друг другу руки.

— Спасибо, отлично. А ваши дела как, мисс…

— О, прекрасно… да. Меня зовут…

— Джемма!

Мое имя проносится над вокзальным шумом. Том наконец-то явился. Он мчится сквозь толпу, держа в руке шляпу, и непослушная прядь волос падает ему на глаза.

— Мне казалось, ты называла вокзал Паддингтон.

— Нет, Томас, — говорю я, изо всех сил стараясь изобразить вежливую улыбку. — Я совершенно четко говорила тебе, что приеду на вокзал Виктория.

— Нет, ты ошиблась! Ты говорила — Паддингтон!

— Мистер Миддлтон, позвольте представить вам моего брата, мистера Томаса Дойла. Мистер Миддлтон был настолько любезен, что подождал тебя вместе со мной, — подчеркнуто произношу я.

Том бледнеет. Если он устыдился, я этому только рада.

Саймон широко улыбается.

— Рад тебя видеть, Дойл, старина!

— О, мастер Миддлтон! — восклицает Том, пожимая ему руку. — Как поживают виконт и леди Денби?

— Матушка и отец в полном порядке, спасибо.

Саймон Миддлтон — сын какого-то виконта? Но разве может некто столь добрый, и обаятельный, и титулованный, как мистер Миддлтон, быть в близких отношениях с моим непутевым братцем?

— Вы знакомы? — спрашиваю я.

— Мы вместе учились в Итоне, — говорит Саймон.