Мятежный дом

– Можно, – поморщился этологический хмырь. – Вот что удивительно: все, ну абсолютно все разбираются в этологии, политике, экономике и медицине. Всем кажется, что специалисты в этих областях ни черта не смыслят, только зря получают свои деньги…

– Вы забыли про гравиполо, – Исия выпустил дым. – И воспитание детей.

– Это не важно. Важно то, что многие считают, будто этология как специальность не нужна вообще – главное почаще пороть гемов.

– Это не только гемов касается, – Исия усмехнулся между затяжками. – Многие считают, что если почаще пороть людей, то и полиция станет не нужна. Но я все никак не пойму, при чем тут к вашим проблемам наш департамент.

– В вашем районе началось то же самое, – сказала этологическая тетка. – Этологи по меньшей мере двух рабочих бригад отметили характерные особенности в поведении гемов: склонность к образованию стабильных сексуальных пар, исчезновение мертвых тел… интеррогация дала тот же результат, что и в других местах: там сложился псевдокульт Ричарда Суны с христианскими мотивами.

– То есть?

– Они верят, что Суна жив, – пояснил хмырь. – Что именно он приходит к ним, учит их христианской вере, молитвам и гимнам… Прекрасный юноша с ослепительно-синими глазами, в черном плаще до пят и со знаком креста на груди.

– Слушайте, – сказал господин Декия. – Не то чтобы я считал, что знаю ваше дело лучше вас, господа… Но может, он и в самом деле жив?

– Может, он и в самом деле жив, – сардонически усмехнулась этологиня. – Может, он и в самом деле проходит сквозь стены, умеет превращаться в боевого морлока и в серое животное. Вы полагаете нас идиотами? Как только я узнала, что в моем подконтрольном детском комбинате происходит этологическая диверсия, я тут же подняла на ноги квартальную охрану. И знаете что? Прекрасный юноша являлся дважды, несмотря на то, что комбинат бы закупорен наглухо. Потому что никакая стража не удержит сон или мечту, господи Декия. Ричард Суна являлся им в снах, как и положено прекрасным принцам.

– Стоп-стоп, – Дамон опять напустил на себя непонимающий вид. – Госпожа… э-э-э…

– Сут, – женщина коротко и агрессивно кивнула, показав кукиш седеющих волос на затылке.

– Госпожа Сут, я что-то не пойму, где детский комбинат, а где четверка тэка.

– Они приходили в этот комбинат. Были закреплены за ним. По моей мысли, диверсия распространялась так: четверка тэка – детский комбинат – рабочая бригада ремонтников и строителей… Дзё делились с партнерами своими мечтами. Вспомните эту детскую песенку – она сочинена на тиби, в типичной манере гем-фолка. Ее, без сомнения, сложили сами гемы, но не здесь, а там, на имперских планетах. Вся эта псевдорелигия… носит очень характерные, специфические черты. Мы знаем тысячи аналогичных случаев. В ранг божеств возводятся прежние умершие хозяева, о них говорят, что они живы, что они возвращаются… Это типично. Нетипично наложение этого культа на христианство, но в принципе этого можно было ожидать от рабов, прошедших через руки рейдеров…

– Черт бы их подрал, – проворчал этологический хмырь. – Лучше бы они вообще ничего не делали с памятью, чем проводить ментокоррекцию такими варварскими способами.

– Ха, чтобы мы могли отследить, откуда они пригоняют рабов? – хмыкнул Декия. – Нет, не такие они дураки.

– Так в чем дело? – прервал их беседу Исия. – При чем тут этологическая диверсия? Найдите эту четверку рабов, промойте им мозги…

– Они бежали, – сказала госпожа Сут. – Скрылись, по словам других гемов, в городе Иерусалиме.

Исия поперхнулся сигаретным дымом. Вторая этологическая баба усмехнулась.

– Кроме того, гемов кто-то научил достаточно эффективной технике сопротивления ментокоррекции. И вот это уже не мог быть гем, здесь рука человека.

– Так… – пробормотал Исия.

– Ну и наконец… Независимо от вспышки в детском комбинате 62 и окрестностях, зафиксированы еще две: в районе глайдер-порта, среди транспортников, литейщиков и аграрных рабочих. И мы не можем проследить связь между комбинатом и глайдер-портом.

– И я не могу. – Исия бросил взгляд на карту-схему города. – А где еще?

– Среди боевых морлоков.

Оба полицейских синхронно присвистнули.

– Правда, это пока сомнительно. В культе морлоков нет христианского подтекста, типичное почитание умершего героя. Собственно, поэтому наша секция отнеслась к этому спокойно. Такие культы возникали не раз, поклонение духам умерших врагов – типично для морлоков. Но на позавчерашней конференции этологов я увидел это как часть общей картины и забеспокоился…

– А, так морлоки – это ваша делянка, – кивнул Исия. – И вы хотите, чтобы департамент полиции возбудил дело против этого таинственного диверсанта? Призрака, который появляется из стен и обращается серым животным? То есть, полиция должна вычищать за вами дерьмо? Нет, господа, я не из тех, кто считает себя специалистом в гравиполо и этологии. Призраки – вне моей компетенции. У меня серия убийств на руках, мне есть, чем заняться.