Мятежный дом (СИ)

С каждым шагом он все больше понимал, какой пустой бравадой были слова, сказанные им леди Констанс, а внутренняя сволочь нашептывала: куда им охранить тебя, они и себя-то не смогли. Здесь все еще хватало паутины — паукам же не объяснишь, что сети можно плести только в специально отведенных местах — и казалось, что призрачные руки трогают за волосы и касаются лица. Дик попробовал читать про себя псалмы — «Господи, как умножились враги мои!» — но быстро сбился, запутавшись во втором, четвертом и пятом. Он начал литанию к блаженной Садако, но тоже сбился и вдруг понял, что не молился очень, очень давно. Он попробовал вызвать терминал и поговорить с леди Констанс или Ройе — но обруч связи молчал. Моро не настаивал на том, чтобы Дик явился без оружия, без связи и без доспеха — видимо, потому, что с доспехом и оружием рассчитывал справиться так же легко, как и со связью.

Когда дорога раздвоилась, Дик остановился и громко спросил:

— Ну, и теперь куда?

Чтобы не закричать, когда впереди снова показалась маска в луче красного света, ему потребовалось хорошее усилие воли. Спокойно. Моро всего лишь перехватил контроль над визором.

— Направо, — сказала маска. — Как тебе твои новые владения, Дик?

Поддерживать разговор не хотелось, но Джек в руках Моро и Моро диктует условия. Сейчас бунтовать по мелочам нет смысла.

— Если это шутка, то я не понял юмора.

— Никаких шуток. Твой приятель Ройе разве не сказал тебе, что наше законодательство практически состоит из дыр? То, что ты преступник в розыске, не мешает тебе владеть собственностью. Хотя… мешает ею пользоваться. Налево.

— Зачем ты меня вызвал?

— Чтобы ввести во владение этим имением и еще кое-чем. Ты наверняка заметил господ на катерах у входа. Они пришли меня убивать, а смерть сделала бы составление завещания весьма замысловатым трюком. Опять налево. Понимаешь, обычно происходит так: сначала составление завещания, потом смерть. Можно был бы попробовать наоборот, я уже умирал один раз, но сейчас мне не дали времени подготовиться. По этому коридору до тупика.

— Зачем было ждать так долго? — болтай, болтай, пусть у Моро не будет времени думать и просчитывать ходы. Хотя он, наверное, и так все просчитал заранее, а времени не будет у тебя. — Зачем было тратить время на всю эту фуннию — пытки, казни, промывание мозгов? Мог бы сразу отписать мне этот особнячок. Тупик.

— Пошарь над головой, найдешь скобу-зацепку для рук. На стене есть две зацепки для ног.

Дик нашел скобу, взял люминофор в зубы, подтянулся на руках. Маска уже ждала на втором горизонте.

— Ты в отличной форме, капитан. Пауль Ройе был хирургом… от Бога.

— Теперь ты веришь в Бога? — Дик осмотрелся.

— Я никогда не переставал. Если в Него не верить, то кого ненавидеть? Видишь базальтовую колонну с наплывами? Обойди ее слева и сверни в первый же коридор. Отвечая на твой предыдущий вопрос: ни ты, ни я не были готовы. Дело не в особнячке, его все равно придется надолго покинуть. Дело в том, что ждет тебя впереди. Это сокровище, но я не был готов расстаться с ним, а ты — принять. Один вкус на губах, если ты понимаешь, о чем я. У нас не было одного вкуса на губах. Береги голову, потолок сейчас резко пойдет вниз.

— А сейчас он один? Вкус?

— Да. Вкус полной, бесповоротной потери. И ты, и я потеряли всех, кто у нас был.

Дик почувствовал во рту наплыв соленой тягучей влаги — предвестие рвоты. Если он убьет Джека… Если ради этого «одного вкуса на губах» он убьет Джека…

— Спокойней, мой капитан. Я не трону мальчика. Я не это имел в виду. А то, что ты терял его однажды и потеряешь снова. Потому что наша безупречная леди Констанс тебя не простит. Когда пройдет эйфория по поводу того, что ты жив и здоров — она не простит тебя. Твое сердце внушает мне опасения, сядь, отдышись.

В низком коридоре Дик и так передвигался чуть ли не на четвереньках.

— Мой обруч и биометрию считывает?

— Да, Детонатор сделал мне царский подарок. Замечательный он человек, Детонатор, но временами глупый. Рассчитывать, что я не перехвачу каналы связи…

— А если он рассчитывал, что ты перехватишь? — коридор раздался вширь и перестал быть коридором. Дик сел на пол. Люминофор почти сдох, и юноша надломил новый. Надо было сделать это раньше, но сбивала с толку колонна призрачного света, в которой маячила маска.

Это был зал, если только бывают залы с потолком на уровне метр двадцать.

— Следуй за трещиной в потолке, — сказал маска. — Дойди до того места, где можно будет выпрямиться в полный рост. Оглядись и увидишь еще скобы.

Дик последовал указаниям. Хитро. Не зная заранее, где эти скобы вбиты, в жизни не догадаешься их там искать. Юноша начал подъем.

— Здесь метра четыре, — сообщила маска, вися за левым плечом. Надо признаться, что это известие обрадовало, потому что край разлома терялся в темноте, и подъем казался бесконечным.

— Ты почти на месте, капитан, — подбодрила маска. — Еще двести шагов вниз вдоль разлома — и мы встретимся.

Двести шагов вдоль разлома Дик прошел, обнажив флорд на длину танто.