Мятежный дом (СИ)

— Сабатон, курс на тренировочный лагерь «Ануннаки». Если господин Ольгерд попытается прожечь себе путь на свободу — дави, он мне не нужен. Господина Ройе, если он попытается вырваться, погрузи в нейростазис.

Договаривал он под россыпь ругательств, извергаемых Ольгердом, но диафрагма шлюза схлопнулась, ругательства как отрезало. Звукоизоляция в Сабатоне была идеальной.

* * *

Лучше бы я и в самом деле пристрелил Порше, подумал Гиллерт Шэн, глядя в лицо бедняге Девяносто Пятому, окрещенному Гедеоном.

Лицо Девяносто Пятого выражало безмерную растерянность и удивление. Обычный человек этого бы не прочел, но за годы практики хороший туртан приучается различать оттенки.

— Ты ожидал чего-то другого? — спросил он.

— Но туртан же человек… Он не обязан…

— Ты еще многого не понимаешь, — вздохнул Шэн.

И никогда не поймешь, тебя же не сегодня-завтра убьют — но этого, хвала богам, не нужно произносить вслух.

— Я человек. И именно поэтому я обязан. Что ты сделаешь со мной?

— Девя… Гедеон спросит у Раэмона.

Шэн пожал плечами. У Раэмона так у Раэмона. Разумнее всего было бы, конечно, закрыть Шэна на гауптвахте с прочими офицерами, но не советовать же ему.

Раэмон Порше лежал в медблоке для морлоков — даже восстав, они не покусились на человеческий медблок, оборудованный гораздо богаче. Хотя, возможно, дело было в силе привычки. И в том, что ложа для людей несколько не подходили по размерам.

Порше лежал под капельницей — компенсировал потерю жидкости. Метафора «как с креста снятый» подошла бы ему как нельзя больше, если бы хоть сколько-нибудь оставалась метафорой. Порше действительно сняли с креста — дело ведь не в форме, дело в сути: он почти двое суток провел в полувисячем положении с пробитыми запястьями. Шэн не видел, как это было, он сидел на гауптвахте. Его поймали возле клетки Порше с пакетом регидрола в руках, и полковник радостно его законопатила в кутузку, после чего пошла строчить рапорт о неподчинении. Она как раз успела отправить рапорт, когда морлоки ворвались в штаб, заломили ей руки, надели «браслеты», на пинках вынесли во двор и пинками же погнали к карцеру, где прежде сидел Порше. Надо отдать морлокам должное: они не раздели полковника донага и не пробили ей запястья штырем, а просто запихали экс-командира (всяко ее теперь разжалуют) в клетку и заперли.

Надо отдать должное Порше — как только он пришел в себя, он приказал ее оттуда достать и отвести на гауптвахту к остальным офицерам-людям.

— Чего вам на этот раз? — Порше не открыл глаз, он по звуку шагов определил, что кто-то вошел. Конвоиры Шэна мялись, Гедеон шагнул вперед.

— Наставник, — сказал он, склоняя голову. — Наставник, офицер Шэн подал сигнал тревоги.

— Как он смог это сделать? Как оказался на свободе?

— Мы выпустили его, — несколько удивленно ответил Гедеон.

— Остолопы, — глухо рыкнул Порше. — Раз уж вы решились бунтовать, бунтовали бы с умом. Долг офицера — подать сигнал тревоги. Вы не должны были его выпускать.

— Но он… помогал тебе, — Гедеон пытался собрать части головоломки. — Помогал нам.

— Значит, с ним нужно было хорошо обращаться в заключении. Теперь уж ничего не исправить. Мастер Шэн, подойдите ко мне.

Шэн сделал шаг вперед.

Огромное тело Порше почти полностью покрывали повязки. Сквозь напыленные бинты кое-где сочилась кровь, переломанный в нескольких местах хвост забрали в пластик. Лопатки морлока поднимались с каждым тяжелым вдохом.

У изголовья кровати лежал кос. Все время, пока Порше держали в клетке, животина отказывалась от пищи и питья — но сейчас перед ней стояла ополовиненная миска корма: воссоединившись с хозяином, Динго поел.

Кос не ворчал на Шэна. Они знали друг друга: давно, еще до той, первой, войны израненный Динго наткнулся на четвертый взвод, которым командовал… кто же им командовал? Когда его убили, на его место назначили Огату, а вот кто был раньше? Шакури. Таммаз Шакури подобрал и лечил животное, оно стало чем-то вроде талисмана батальона и пропало на Андраде. Джагара была рада получить его назад — но Динго отказывался есть, пока она пытала его хозяина, а она искренне огорчалась. Забавно. Хотя, говорят, садисты вообще сентиментальны.

— Это просто мальчишки, — сказал Порше. — Здоровенные, но мальчишки.

— Ты должен был думать об этом раньше, — Шэн на секунду зажмурился.

— Они восстали не только из-за меня, мастер Шэн. Из-за вас тоже. Из-за того, что коммандер Джагара пригрозила вам расстрелом. Сколько у нас времени?

— Примерно час на проверку информации, — Шэн прикинул. — А потом они начнут действовать.

Порше вздохнул, облизнул растрескавшиеся губы.

— Вас отпустят, — сказал он. — Вы их вызвали — вы с ними и говорите.

— Если они захотят со мной говорить.

— У нас нет выбора, — морлок перевел взгляд на своего незадачливого спасителя. — Гед, проводи мастера Шэна в гараж и выбери ему там хороший одноместный глайдер…

Динго вдруг завозился, поднялся на неверных лапах, пробежался по медотсеку взад-вперед, а потом начал скрестись лапами в дверь. Даже не скрестись — приподнявшись на задние лапы, Динго изо всех сил молотил передними в переборку.