Мятежный князь. Том 4

Это могли делать только маги. Те, кто одарен такой возможностью. Редкие таланты, которых почитали и невероятно боялись смертные.

Жители, которым оставалось жить в страхе и вечно оглядываться по сторонам. Ведь нельзя никогда сказать определенно, кто является большей угрозой для мирных граждан — кровожадные монстры или хладнокровные аристократы.

Что первые, что последние, не видели мира под своими ногами, заботясь только о том, что перед ними и сверху.

Ольга же принадлежала плану смертных. Неодаренная, простоватая девчушка со светлой кожей.

Черные с синеватым отливом длинные волосы были завязаны в тугой хвост. Карие глаза с вкраплениями розового или нежно-красного цвета с ненавистью смотрели на одного из своих похитителей.

Фанатики убили ее дедушку, навели тварей из леса на деревню и теперь увели с редкими выжившими к себе в лагерь.

Как она могла не питать нечеловеческой злобы к этим... монстрам!

Точно следуя ее мыслям, стоявший подле нее фанатик зашелся в тяжелом кашле, упав на колени и сплевывая черный кровь на белый снег.

Никто не обратил внимания на это из рядов его товарищей. Словно так и должно было быть.

Ольга видела, как на некоторых пленных надевали маски. И стоило черному пламени скрыть их, как те переставали быть самими собой.

Как будто они теряли самих себя в этих всполохах неестественного огня.

Ольга и не заметила, как упавший на колени мужчина, шатаясь, приблизился к ней со спины.

Только когда тяжелая рука опустилась на плечо девчушки, она осознала, что что-то не так.

Устрашающая маска с чернильным пламенем опасно приблизилась к ее лицу. Фанатик по ту сторону артефакта с интересом всматривался в буйство эмоций в глубине глаз очередной кандидатки в «живое мясо».

Что-то так сильно его заинтересовало в ней, что он непроизвольно наклонил голову набок.

— Хранительница. Одна из них. Одна из последних. Нашлась... — неожиданно его голос задрожал. Сам воздух вторил ему, завывая и изнывая от боли.

Нечто чужеродное этому миру сейчас всматривалось в горящие яростью, липким страхом и болью глаза девчушки.

Пространство молило о прекращении пытки, черное пламя изогнулось в уродливом узоре, формируя два пепельных зрачка, как и кровожадную улыбку... сформировавшуюся из полившейся крови самого мужчины.

Что-то подсказывало Ольге, что в данный момент человек напротив нее истекал кровью из всех отверстий. Его спина дрожала, руки скручивались под неестественными углами, оглушая округу хрустом костей и суставов.

Картина настолько ужасающая, насколько же и завораживающая. Во всем этом действе имелась некая потусторонняя красота, настолько отпугивающая и в то же время притягательная.

Плеяда не знает покоя. Она всегда в движении. Как и эфир, что не способен задержаться хоть на долю мгновения.

Миры разрушались под действием последнего, стоило лишь капле данной энергии попасть в тот или иной край.

Инфекция, гной, погибель... Как бы разумные не называли эфир — он никогда не изменял своей сути.

Постоянное движение, непрерывное развитие, ход из одной точки к другой.

Сама концентрация хаоса, перемен, метаморфоз и изменений.

Символ падения, разрушения и увядания. Но в то же время эта древняя энергия давала начала чему-то новому, рождала вслед за разрушенными мирами свои.

Изуродованные, исковерканные до неузнаваемости, но полноценные миры, галактики, вселенные.

Именно эфир питал своих проводников — Лордов Плеяды, тех, кто удостоился прямого канала с самой Волей Плеяды. Они несли ЕЕ слово, они обязывались распространять ЕЕ Влияние. Лорды клялись захватывать для НЕЕ новые домены.

Такова была клятва, старая как само мироздание. Лорды сменяли друг друга, боролись за более мощную связь с Волей Плеяды, строили козни и интриги.

Они, подобно маленьким детям, игрались с друг дружкой за песчаные замки, пока родитель наблюдал за действом со стороны.

И именно в этот момент родитель узрел неожиданный всплеск почти погребенной под влиянием времени энергии. След оной обнаружился в небольшом мирке, к которому уже подтягивались путы эфира.

Вот-вот этот мир должен был открыться старейшей энергии и принять в свои объятия проводников из ЕЕ домена.

Нашлась тут и еще одна странность. Чуждый, потерянный огонек, что полыхал ярче других. Смутно знакомый, уже точно встреченный ею однажды.

А это означало, что этот огонек уже принадлежал ЕЙ. Она не могла ничего забыть, не была способна и отдать хоть что-то, что уже принадлежало ей. Раз она помнила этот замогильный блеск, его настырное свечение и отчаянные попытки обжечь, то она уже владела им.

Огонек понадеялся, что скроется от ЕЕ очей, но бесполезно. Ничто не способно уйти от НЕЕ. НИКТО И НИКОГДА НЕ В СИЛАХ БУДЕТ ЭТОГО ПОВТОРИТЬ!

Она усвоила свой первый урок. Эфир никогда не стоит на месте. Так и она не будет довольствоваться повторением собственных ошибок.